31 января 1879 года родился Борис Савинков, эсер, организатор терактов, участник белого движения.
Личное дело
Борис Викторович Савинков (1879—1925) родился в Харькове в семье варшавского военного судьи и писательницы Софьи Шевиль. Окончив гимназию в Варшаве, поступил на юридический факультет Петербургского университета. В 1898 году вошел в социал-демократические группы «Социалист» и «Рабочее знамя», начал печататься в газете «Рабочая мысль». В 1899 году участвовал в студенческих беспорядках, был арестован, но вскоре отпущен, был исключен из университета. В том же году женился на Вере Успенской, дочери писателя Глеба Успенского. В семье родились двое детей. В 1901 году был арестован по делу группы «Рабочее знамя», через год выслан в Вологду. В ссылке разочаровался в марксизме, решив примкнуть к террористам.
В 1903 году бежал в Женеву, где вступил в партию эсеров, войдя в ее боевое крыло. Участвовал в подготовке ряда терактов в России: убийстве министра внутренних дел Вячеслава Плеве и великого князя Сергея Александровича, покушении на министра внутренних дел Петра Дурново и на московского генерал-губернатора Федора Дубасова.
Стал заместителем главы Боевой организации Евно Азефа, а после его разоблачения в 1908 году — руководителем боевиков.
В 1906 году в Севастополе при подготовке убийства командующего Черноморским флотом адмирала Чухнина был арестован полицией и приговорен к смерти, однако сумел бежать за границу.
В Париже познакомился с символистами Дмитрием Мережковским и Зинаидой Гиппиус, которые увидели в нем литературный талант. В 1909 году написал книгу «Воспоминания террориста», в 1914 году — роман «То, чего не было». После роспуска Боевой организации в 1911 году, посвятил себя, в основном, литературной деятельности. С 1908 года жил с Евгенией Зильберберг, от которой в 1912 году у Савинкова родился сын Лев.
С началом Первой мировой войны вступил добровольцем во французский Иностранный легион, участвовал в боях, также был военным корреспондентом газет «Биржевые ведомости», «День», «Речь».
В апреле 1917 года вернулся в Россию, занял пост комиссара Временного правительства в 7-й армии, вскоре стал комиссаром Юго-Западного фронта. В июле Савинков стал управляющим военного министерства и заместителем военного министра Александра Керенского.
В августе 1917 года при наступлении Корнилова на Петроград был назначен военным губернатором города и командующим войсками Петроградского военного округа. 30 августа подал в отставку.
В сентябре был избран депутатом во Временный совет (парламент) России от Кубанской области. После Октябрьской революции формировал на Дону Добровольческую армию для отпора большевикам.
Весной 1918 года создал в Москве подпольный Союз защиты Родины и Свободы для свержения советской власти. В июле 1918 года Союз организовал Ярославское, Рыбинское и Муромское восстания. Также готовились восстания в Москве и Казани, но аресты некоторых членов союза в мае 1918 года сорвали их. После подавления восстаний организация фактически распалась.
С лета 1918 года был с Белым движением в Казани, затем в Уфе, откуда через Владивосток уехал с военной миссией во Францию.
Стал одним из руководителей Русского политического совещания в Париже. В 1919 году участвовал в переговорах со странами Антанты о помощи Белому движению, лично встречался с главой Польши Юзефом Пилсудским и Уинстоном Черчиллем.
В 1920 году во время Советско-польской войны участвовал в создании 3-й русской армии и антисоветских военных отрядов.
В октябре 1921 года Савинков под угрозой высылки из Польши, как того требовало советское правительство, уехал во Францию.
В 1924 году был завлечен чекистами в СССР в рамках операции «Синдикат-2». 16 августа был арестован в Минске вместе со своей любовницей Любовью Дикгоф и ее мужем эсером Александром Дикгофом.
Уже 29 августа 1924 года был приговорен к расстрелу, который ему вскоре заменили лишением свободы на 10 лет.
В тюрьме Савинков писал письма руководителям белой эмиграции, призывая их прекратить борьбу против советской власти.
7 мая 1925 года, по официальной версии, выбросился из окна своей камеры и погиб.
Чем знаменит
Один из руководителей Боевой организации Партии социалистов-революционеров, организатор ряда громких терактов, среди которых убийство министра внутренних дел Вячеслава Плеве и московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича.
Во Временном правительстве был главой военного министерства. В Гражданскую войну участвовал в подготовке вооруженных выступлений белогвардейцев. Находясь в эмиграции, пытался организовать антибольшевистские заговоры и военные выступления западных стран. Литератор, автор «Воспоминаний террориста» (1909), повестей «Конь бледный» (1909) и «Конь вороной» (1923), романа «То, чего не было» (1912).
О чем надо знать
Для ликвидации антисоветского подполья Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФСР разработало оперативную игру «Синдикат-2». С 1922 года ГПУ прорабатывало план через окружение Савинкова раскрыть всю его ячейку и захватить самого контрреволюционера. На суде он признал «всю свою политическую деятельность с момента Октябрьского переворота ошибкой и заблуждением».
Заключение отбывал во внутренней тюрьме ОГПУ на Лубянке. Камера была обставлена как гостиничный номер, периодически вместе с ним проживала его любовница Дикгоф-Деренталь. Савинков мог писать воспоминания, некоторые из которых даже издавались, и узнику выплачивался гонорар.
Александр Солженицын в романе «Архипелаг ГУЛАГ» привел свидетельство бывшего чекиста Артура Прюбеля, который, умирая, рассказал о том, что был одним из четырех человек, кто выбросил эсера из окна.
Прямая речь
О большевиках («Конь вороной», 1923): «У Егорова сожгли дом и убили сына. У Вреде убили отца. У Феди убили мать. Я понимаю, за что они ненавидят. Но за что ненавижу я?
У меня нет дома и нет семьи. У меня нет утрат, потому что нет достояния. И я ко многому равнодушен. Мне все равно, кто именно ездит к "Яру" [ресторану] — пьяный великий князь или пьяный матрос с серьгой: ведь дело не в "Яре". Мне все равно, кто именно "обогащается", то есть ворует, — царский чиновник или "сознательный коммунист": ведь не единым хлебом жив человек. Мне все равно, чья именно власть владеет страной, — Лубянки или Охранного отделения: ведь кто сеет плохо, плохо и жнет… Что изменилось? Изменились только слова. Разве для суеты поднимают меч?..
Но я ненавижу их. Враспояску, с папиросой в зубах, предали они Россию на фронте. В распояску, с папиросой в зубах, они оскверняют ее теперь. Оскверняют быт. Оскверняют язык. Оскверняют самое имя: русский. Они кичатся тем, что не помнят родства. Для них родина — предрассудок. Во имя своего копеечного благополучия они торгуют чужим наследием, — не их, а наших отцов. И эти твари хозяйничают в Москве».
О неудачном покушении («Воспоминания террориста»): «Я подошел к кассе. Билеты все уже были проданы. Ко мне бросились перекупщики. Я сообразил, что в театре я легко могу не заметить великого князя. Поэтому, не покупая билета, я спросил у перекупщиков:
— Великая княгиня в театре?
— Так точно-с. С четверть часа, как изволили прибыть.
— А великий князь?
— Вместе с ее высочеством приехали.
На улице меня ждали Каляев и Куликовский.
Каляев осмотрел стоявшие экипажи. Карета была одна, и именно великого князя. Великий князь был в театре с семьей.
Было все-таки решено дождаться конца спектакля. Мы надеялись, что, быть может, великой княгине подадут ее карету, и великий князь уедет один.
Мы втроем отправились бродить по Москве и незаметно вышли на набережную Москвы-реки. Каляев шел рядом со мной, опустив голову и держа в одной руке бомбу. Куликовский шел следом, несколько сзади нас. Вдруг шаги Куликовского смолкли. Я обернулся. Он стоял, опершись о гранитные перила. Мне показалось, что он сейчас упадет. Я подошел к нему. Увидев меня, он сказал:
— Возьмите бомбу. Я сейчас ее уроню.
Я взял у него снаряд. Он долго еще стоял, не двигаясь. Было видно, что у него нет сил.
К разъезду из театра Каляев, с бомбой в руках, подошел издали к карете великого князя. В карету сели опять великая княгиня и дети великого князя Павла. Каляев вернулся ко мне и передал мне свой снаряд. В 12 часов я встретился с Дорой и отдал ей обе бомбы. Она молча выслушала мой рассказ о случившемся. Окончив его, я спросил, считает ли она поступок Каляева и наше решение правильным.
Она опустила глаза.
— "Поэт" поступил так, как должен был поступить».
6 фактов о Борисе Савинкове:
Материалы о Борисе Савинкове:
