6 июля 1877 года родился революционер-эсер Иван Каляев.
Личное дело
Иван Платонович Каляев (1877 – 1905) родился в Варшаве в многодетной семье отставного околоточного надзирателя. В 1887 – 1897 годах учился в гимназии. Благодаря старшему брату познакомился с социал-демократической литературой. Поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Не окончив его, перевелся в Петербургский университет на юридический факультет.
С 1898 года был членом петербургского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Участвовал в студенческих беспорядках, за что в 1899 году был выслан в Екатеринослав. Несколько раз подавал прошения с просьбой о восстановлении в университете, но получал отказ даже после окончания срока ссылки. Тогда в начале 1902 года он отправился в Австро-Венгрию, где стал студентом Львовского университета. Но в августе того же года был задержан на границе в поезде на границе Австро-Венгрии и Германии. При обыске у него обнаружили социал-демократическую литературу. Каляев был неофициально передан российским властям. Два месяца находился в заключении в Варшаве, затем был отправлен в ссылку в Ярославль. Работал в газете «Северный край».
В 1903 году Иван Каляев отправился в Женеву. Там он примкнул к партии эсеров и стал членом боевой организации партии. Планировалось, что Иван Каляев совершит покушение на харьковского губернатора Ивана Оболенского, но потом для этой акции был найден другой исполнитель. Следующей целью эсеров стал министр внутренних дел Плеве. Подготовка к покушению велась в Париже под руководством Евно Азефа. В начале 1904 года члены террористической группы поодиночке нелегально проникли в Россию. Покушение состоялось 28 июля в Петербурге на мосту через Обводной канал. Каляев должен был кинуть свою бомбу в карету министра, если не справится с заданием основной исполнитель Егор Созонов. Но участие Каляева не понадобилось. Плеве был убит, а сумевшие скрыться члены боевой организации, том числе и Иван Каляев, отправились в Швейцарию.
4 февраля 1905 года Иван Каляев возле Никольской башни Кремля кинул бомбу в карету московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. В результате великий князь погиб, а Каляев был задержан на месте покушения. В апреле 1905 года состоялся суд. Дело Каляева рассматривало Особое присутствие Правительствующего сената. Иван Каляев был приговорен к смертной казни. Несмотря на уговоры, он отказался просить императора о помиловании.
25 мая 1905 года Иван Каляев был повешен в Шлиссельбурге.
Чем знаменит
Известность Ивану Каляеву принесли покушение на великого князя Сергея Александровича, последующий судебный процесс и казнь. В конце 1904 года Каляев и другие члены боевой организации приехали в Москву, и, выдавая себя за извозчиков, следили за перемещениями генерал-губернатора. Они установили, что в одно и то же время тот ездит из своей резиденции на Тверской улице в Кремль. Но после того, как в декабре московский комитет партии эсеров опубликовал воззвание с прямыми угрозами в адрес Сергея Александровича, резиденция великого князя была перенесена в Нескучный дворец.
Члены боевой организации разработали новый план. 2 февраля Каляев должен был кинуть бомбу в карету великого князя, когда тот ехал из Кремля в Большой театр. Но, увидев, что в карете вместе с Сергеем Александровичем была жена и малолетние племянники, он отказался от своего замысла. Следующую попытку Каляев совершил 4 февраля у Никольских ворот Кремля. Он бросил бомбу с разбега, находясь в четырех шагах от кареты. Тело великого князя было разорвано взрывом, тяжелые ранения получил кучер, который позже умер в больнице.
О чем надо знать
Широко известна история о посещении Ивана Каляева в тюрьме вдовой великого князя Елизаветой Федоровной. Их свидание состоялось 7 февраля, через три дня после покушения. Оно описано в записке, оставленной самим Каляевым. Обычно визит Елизаветы Федоровны описывается как акт христианского прощения, но есть весомые доводы в пользу того, что эта встреча была организована властями с целью дискредитировать Каляева. Важно было убедить общественность, что Каляев нарушил неписанный кодекс революционера, раскаявшись в своем преступлении. Это стремление разделяла и сама Елизавета Федоровна. Еще в 1902 году после убийства министра внутренних дел Сипягина она писала Николаю II: «необходимо сделать все, чтобы не допустить превращения их в героев ... чтобы убить в них желание рисковать своей жизнью и совершать подобные преступления». Организовал визит великой княгини в тюрьму директор Департамента полиции Алексей Лопухин. Ему стало известно и содержание разговора Елизаветы Федоровны с Каляевым. Описание встречи было опубликовано в газетах, причем сообщалось, что во время разговора с великой княгиней из камеры слышался «плач преступника», и даже, что Каляев «упал пред ней на колени, выпрашивая прощения за свое преступление, и великая княгиня пообещала ходатайствовать перед императором, чтобы заменить для него смертный приговор менее суровым». Газетчики не жалели красок в своих описаниях: «Он сдался. Он побежден. Как подкошенный упал он к ногам этой женщины – не Великой княгини, а великой страдалицы». Однако сам Каляев, узнав о распространявшейся в прессе информации, попытался ее опровергнуть. Он попросил о повторном свидании с великой княгиней, но ему ответили, что она «не находит в этом надобности». Тогда Каляев выразил свою позицию в письме Елизавете Федоровне, которое было опубликовано партией эсеров. «Я оказал уважение Вашему религиозному чувству, хотя бы и внешнее, – почему же Вы допустили оскорбление моего чувства снисхождения к Вам, зная, что защитить себя от наветов до суда, я лишен всякой возможности… – писал Каляев – … я против тенденциозного освещения «фактов», против намеренной клеветы. Почему Ваши агенты умолчали обо всём, неприятном для Вас, из моего разговора с Вами? Почему Вы не опубликовали моего признания Вам, что великий князь был убит, как вредный народу политический деятель, что я действовал против него сознательно, что мне не в чем раскаиваться, так как моя совесть чиста. Почему Вы не упомянули о том чувстве возмущения, с которым я говорил про войну, про жестокости правительства, почему Вы не опубликовали моего замечания, что если бы у меня была тысяча жизней, я отдал бы всю тысячу, что я исполню свой долг до конца... Всё это скрыто от публики». Аргументы в пользу того, что встреча Елизаветы Федоровны и Ивана Каляева была намеренной провокацией департамента полиции, высказываются в недавних работах историка Рината Закирова.
Прямая речь
Я в битву шел, как духом гордый лев,
Мой спутник был — завет отцов нетленный.
И страшен был безудержный мой гнев:
Я бросил жизнь, — и пал мой враг надменный.
Каприз судьбы вернул мне жизни дар,
Но снова я, цепей своих достойный,
Врагу нанес еще один удар:
Я жизнь отверг с решимостью спокойной.
И в третий раз я вызываю в бой
Врага моей идеи неподкупной...
Мой враг дрожит перед своей судьбой,
Я казни жду, как пленник неприступный.
Иван Каляев «Перед казнью»
Передо мной стоял юноша с бледным тонким лицом. И сразу же поразили его глаза. Умные и глубокие, страдающие глаза. Его скорбные глаза сияли и светились чистотой. Но они были полны твердой, непоколебимой решимости и могучей силы. И они пронизывали насквозь. И я вспомнил, где и когда раньше видел его лицо. То был лик святого на картине великого и чуткого художника.
Адвокат В. В. Беренштам о встрече с Иваном Каляевым
Мы смотрели друг на друга, не скрою, с некоторым мистическим чувством, как двое смертных, которые остались в живых. Я — случайно, она — по воле организации, по воле моей, так как организация и я обдуманно стремились избежать излишнего кровопролития.
И я, глядя на великую княгиню, не мог не видеть на ее лице выражения благодарности, если не мне, то во всяком случае судьбе, за то, что она не погибла.
— Я прошу вас, возьмите от меня на память иконку. Я буду молиться за вас. — И я взял иконку.
Это был для меня символ признания с ее стороны моей победы, символ ее благодарности судьбе за сохранение ее жизни и покания ее совести за преступления великого князя.
— Моя совесть чиста, — повторил я, — мне очень больно, что я причинил вам горе, но я действовал сознательно, и если бы у меня была тысяча жизней, я отдал бы всю тысячу, не только одну.
Великая княгиня встала, чтобы уйти. Я также встал.
— Прощайте, — сказал я, — повторяю, мне очень больно, что я причинил вам горе, но я исполнил свой долг и я его исполню до конца и вынесу всё, что мне предстоит. Прощайте, потому что мы с вами больше не увидимся.
Записка Ивана Каляева о встрече с великой княгиней Елизаветой Федоровной (фрагмент)
Прежде всего — фактическая поправка: я — не подсудимый перед вами, я ваш пленник. Мы — две воюющие стороны. Вы — представители императорского правительства, наемные слуги капитала и насилия. Я — один из народных мстителей, социалист и революционер. Нас разделяют горы трупов, сотни тысяч разбитых человеческих существований и целое море крови и слез, разлившееся по всей стране потоками ужаса и возмущения. Вы объявили войну народу, мы приняли вызов. Взяв меня в плен, вы теперь можете подвергнуть меня пытке медленного угасания, можете меня убить; но над моей личностью вам не дано суда. Как бы вы ни ухищрялись властвовать надо мною, здесь для вас не может быть оправдания, как не может быть для меня осуждения. Между нами не может быть почвы для примирения, как нет ее между самодержавием и народом. Мы всё те же враги и, если вы, лишив меня свободы и гласного обращения к народу, устроили надо мною столь торжественное судилище, то это еще нисколько не обязывает меня признавать в вас моих судей. Пусть судит нас не закон, облаченный в сенаторский мундир, пусть судит нас не рабье свидетельство сословных представителей по назначению, не жандармская подлость. Пусть судит нас свободно и нелицеприятно выраженная народная совесть. Пусть судит нас эта великомученица истории — народная Россия.
Я убил великого князя, члена императорской фамилии, и я понимаю, если бы меня подвергли фамильному суду членов царствующего дома, как открытого врага династии. Это было бы грубо и для 20-го века дико, но это было бы, по крайней мере, откровенно. Но где же тот Пилат, который, не омыв еще рук своих от крови народной, послал вас сюда строить виселицу. Или, может быть, в сознании предоставленной вам власти вы овладели его тщедушною совестью настолько, что сами присвоили себе право судить именем лицемерного закона в его пользу? Так знайте же, я не признаю ни вас, ни вашего закона. Я не признаю централизированных государственных учреждений, в которых политическое лицемерие прикрывает нравственную трусость правителей, и жестокая расправа творится именем оскорбленной человеческой совести, ради торжества насилия.
Из речи Ивана Каляева на суде
Я счастлив сознанием, что поступил так, как этого требовал мой долг. Я сохранил в чистоте мою совесть и не нарушил целости моих убеждений. Вы знаете хорошо, что у меня не было личной жизни для себя и если я и страдал в жизни, то лишь страданиями других.
Было бы смешно заботиться мне о сохранении жизни теперь, когда я так счастлив своим концом. Я отказался от помилования и вы знаете почему. Не потому, конечно, что я расточил все свои силы телесные и душевные – напротив – я сберег всё, что мне дала жизнь ради моего конечного торжества в смерти. Я всегда чувствовал, что я обречён с малых лет, и мне ничего не жаль из моей личной жизни. Я не могу принять помилования, потому что мои личные убеждения не позволяют мне этого. И вы должны принять мое решение с твердым мужеством, какое только может проявить любящее сердце. Не плачьте обо мне – будьте счастливы, всё равно как если бы я был с Вами не разлучен, потому что действительно я буду всегда с Вами не разлучен.
Из письма Ивана Каляева матери
Я никогда не видел человека, шедшего на смерть с таким спокойствием и смирением истинного христианина. Когда я ему сказал, что через два часа он будет казнен, он мне совершенно спокойно ответил: «Я вполне готов к смерти; я не нуждаюсь в ваших таинствах и молитвах. Я верю в существование Святого Духа, Он всегда со мной, и я умру сопровождаемый Им. Но если вы порядочный человек и если у вас есть сострадание ко мне, давайте просто поговорим как друзья». И он обнял меня!
Протоиерей тюремного шлиссельбургского Иоанно-Предтеченского собора Иоанн Флоринский
Следует подчеркнуть, что роль И.П. Каляева в истории русской революции в целом, и в деятельности Боевой организации ПСР в частности, несколько недооценена. Между тем убийство великого князя Сергея Александровича – беспрецедентное в российской истории событие – оказалось, пожалуй, самой успешной и давшей наибольший политический эффект акцией Боевой организации. Убийство 4 февраля 1905 года великого князя Сергея Александровича, одиозного члена императорской фамилии, известного своими ультрамонархическими взглядами, сторонника жестких мер в борьбе с революцией и серого кардинала Российской империи, имело огромное значение для дальнейшего развития революционного движения и попало точно в резонанс с ожиданиями общества. Оно стало фактором дальнейшей революционизации народа, воодушевило революционеров и вызвало массу одобрительных откликов в самых разных слоях общества. Охранительные силы лишились своего главного символа и главной опоры, император Николай II потерял решимость подавлять революционные выступления силовыми методами, и вынужден был пойти на ряд уступок, которые в итоге закончились созывом Государственной Думы.
Суд над И.П. Каляевым, рассмотрение кассационной жалобы и его казнь принесли огромные имиджевые дивиденты революционному движению и партии эсеров в особенности. Популярность ПСР и ее Боевой организации, равно как и поток пожертвований на террор, резко выросли. Провокация Департамента полиции с участием великой княгини Елизаветы Федоровны в отношении И.П. Каляева, задуманная как способ дискредитации исполнителя покушения и революционного движения в целом, в основном не удалась. Попытки властей добиться от И.П. Каляева прошения о помиловании также окончились неудачей, а его мужественное поведение способствовало дальнейшей популяризации социалистической идеи в целом и эсеровской партии в частности.
Мужественное поведение И.П. Каляева во время суда и казни, неудачная провокация Департамента полиции, последовательные отказы от предлагаемого помилования этот эффект значительно усилили. Можно с уверенностью сказать, что один из важнейших раундов информационной войны с революционерами самодержавная власть вчистую проиграла, что не могло не оказать колоссального влияния на дальнейшее развитие событий.
Закиров Р. С. «Эсер-террорист И.П. Каляев»
Восемь фактов об Иване Каляеве
Материалы об Иване Каляеве
Статья об Иване Каляеве в русской Википедии
