20 июня 1913 года родился Павел Громушкин, советский разведчик и художник.
Личное дело
Павел Георгиевич Громушкин (1913—2008) родился 20 июня 1913 года, вырос в Москве, с детства увлекался рисованием. После окончания семилетки поступил учеником в московскую типографию «Рабочей газеты». «Моя бабушка говорила мне, что отец был иконописцем, правда, его работ я никогда не видел, — вспоминал он. — Брат тоже хорошо рисовал. До поступления в разведку я думал, что рисование будет моей основной специальностью. Когда в 20-х годах наша семья переехала в Москву, моим вторым домом стал пионерский отряд, который опекала типография "Рабочей газеты". Я оформлял альбом отряда, и мои рисунки понравились техническому директору типографии. Мне было 13 или 14 лет, когда он привел меня в типографию в качестве ученика гравера».
Впоследствии Громушкин несколько лет проработал в типографии газеты «Правда», где много общался и дружил с Кукрыниксами, Борисом Ефимовым и другими известными художниками, занимался в изостудии, где преподавали Кукрыниксы, затем поступил на заочное отделение в Полиграфический институт. «"Правда" дала мне квартиру, мебель, я женился. А потом меня вдруг вызвали в райком комсомола: "В органы работать пойдешь?". Я ответил, что хочу быть художником. Позвали второй раз — я опять отказался. Когда в третий раз привели на Лубянку, я уже не стал возражать, согласился», — описывал тот период художник.
В 1938 году был зачислен в иностранный отдел НКВД младшим оперуполномоченным. В следующем году, после ареста Николая Ежова на базе иностранного отдела был создан 5-й отдел разведки. Переаттестовывал Громушкина лично Лаврентий Берия. «После того собеседования меня направили в 1-е отделение, которое занималось документацией. Моим непосредственным начальником и первым учителем-наставником был австриец-коммунист Георг Миллер, полиграфист по профессии и удивительно умный, обширных познаний человек. С Георгом мы постепенно сдружились, он ко мне хорошо относился, во всем помогал и с первых дней не боялся доверять мне самостоятельно выполнять задания», — рассказывал Громушкин. Поначалу в отделе было всего три человека, «и о нас никто толком ничего не знал — в комнату, где мы сидели, никого не пускали. Ведь мы занимались изготовлением паспортов и других документов для работы наших разведчиков за границей».
С января 1941 по февраль 1942 года выполнял спецзадание в Болгарии: «Приходили иностранцы. Если попадались интересные документы, я их обрабатывал: фотографировал, выяснял, при помощи каких красок они были изготовлены, какими чернилами сделаны подписи. Но главной задачей была обработка документов и материалов, полученных от агентуры в этой болгарской "точке". Наиболее серьезная политическая информация по ключевым проблемам, связанным с деятельностью стран оси Берлин — Рим — Токио, поступала от высокопоставленного сотрудника одного из иностранных представительств в Болгарии, которого завербовал наш разведчик Василий Иванович Пудин».
После возвращения в СССР в 1942 году рисовал немецкие документы для партизан: «Когда немцы вошли к нам на территорию, они выпустили такое количество различных документов, что просто сами запутались. Даже чтобы на рынок поехать или к родственнику в соседнее село, надо было предъявить какую-то справку. Какую только бумагу они не использовали! Делали документы и на газетной бумаге, и на тетрадных листах, но относились к этому очень щепетильно — для них более важно было, чтобы там обязательно стояла хорошая печать со свастикой».
После войны отдел по изготовлению документов разросся: «Нас стало больше, потому что мы постепенно направляли своих людей под разные "крыши": в ОВИР, другие организации. Во всех "точках" — по резидентурам — тоже работали наши сотрудники. И потом, кроме основной работы в Москве, я ездил в командировки в Минск, Баку, другие города — обучал специально выделенных мне людей, которые должны были впоследствии заниматься обработкой документов», — вспоминал Громушкин.
В 1979 году он ушел на пенсию. В феврале 2008 года в Центральном Доме журналиста состоялась выставка картин Павла Громушкина «Портреты, люди, судьбы. Творческий отчет». На выставке были показаны портреты легендарных разведчиков, с которыми был знаком художник.
Павел Громушкин скончался 16 мая 2008 года в Москве на 95-м году жизни.
Чем знаменит
Легенда советской разведки. Единственный известный сотрудник КГБ, изготовлявший высококлассные документы для целого ряда разведчиков. Громушкин доказывал: «Есть масса примеров, подтверждающих высокое качество нашей работы. Взять хотя бы случай, произошедший со знаменитой парой нелегалов — Галиной Ивановной и Михаилом Владимировичем Федоровыми, которые проработали во внешней разведке более сорока лет. Как-то в послевоенный период одному европейскому чиновнику что-то показалось неправильным в их свидетельстве о браке. Состоялся суд, который признал, что этот документ действителен, после чего супруги получили швейцарское гражданство и выехали на работу в Швейцарию.
А легендарный разведчик и мой друг Вильям Генрихович Фишер — Рудольф Абель въехал и благополучно обосновался в США по собственному английскому свидетельству о рождении. Американцы не заметили ничего подозрительного, хотя на этом подлинном документе мне пришлось выводить-вытравливать штамп о советском гражданстве — его поставили в милиции, когда в 1920 году Вилли с родителями-революционерами прибыл из Англии в советскую Россию».
О чем надо знать
Берия в 1939 году лично переаттестовывал сотрудников НКВД, о чем Громушкин вспоминал: «Всех нас тогда собрали в одном зале среди шикарно одетой публики в иностранных костюмах. Многие из этих людей знали несколько иностранных языков, бывали в длительных загранкомандировках… Конечно же, я, простой рабочий паренек, был немного смущен, когда впервые в жизни оказался в такой обстановке. [Один из организаторов сталинских репрессий Владимир] Деканозов передавал Берии каждое дело, тот его раскрывал и беседовал.
Особенно меня удивили вопросы, которые Берия задавал "старикам"-разведчикам: "Кто тебя завербовал?" — "Работал на Родину, никто не вербовал". — "Иди". Вызвали и меня: "Где ты живешь?" — "В Марьиной роще". — "А с фальшивомонетчиками знаком?". Отвечаю, что нет. Берия покачал головой: "Плохо!". Потом задавал еще какие-то вопросы. Еще запомнилось — в зале сидела высокая девушка-переводчица. Берия ее спросил: "Почему такая худая? Больная, что ли?". Та ответила: "Я здорова. Ничем не болею". Тогда он повернулся к Деканозову и говорит: "Дай ей путевку, пускай съездит отдохнет куда-нибудь».
Прямая речь:
О своей работе (из интервью «Военно-промышленному курьеру», 2008): «Вообще, на мой взгляд, процесс изготовления документации — это самый сложный процесс во всей разведке. Надо было не только изготовить сам документ, нужно было знать порядок его выдачи, массу других особенностей. Все это требовало очень большой точности, профессионализма. К тому же, как я уже сказал, специалистов было мало, и я сразу включился в работу. У нас [в НКВД к 1939 году] была колоссальная картотека документов со всего мира.
Я поддерживал контакты с МИД, ОВИР, и когда иностранцы приезжали в нашу страну, какие-то документы фотографировались, описывались, эти данные вносились в соответствующие каталоги. А какие-то документы доставлялись к нам из резидентур.
У нас были целые альбомы образцов печатей, бумаги, красок, чернил, карандашей, перьев, скрепок и так далее. Все это было строго пронумеровано, и когда надо было что-либо подписать или написать, мы пользовались этой картотекой. Людей мы фотографировали тоже по образцам из картотеки. В предвоенные годы больше в ходу были немецкие, австрийские, французские, швейцарские, чешские документы. Они предназначались для людей, которых направляли на нелегальную работу за рубеж, знавших соответствующие языки».
О системе защиты в документах: «Трудно было делать американские документы. Потому что в американском паспорте на странице, где наклеивалась фотография, ставились две выпуклые печати: с одной стороны синяя, с другой — красная. Это очень сложно было сделать. А вообще в каждом документе были свои химические или другие секреты изготовления: где-то черточка не доведена до конца, где-то имелось какое-нибудь пятнышко или что-то еще».
О галерее разведчиков: «Когда был жив Абель, мы очень с ним дружили: он ко мне приходил домой, я — к нему. Он любил рисовать, как и я, и мы очень часто вели разговоры на эту тему. Так и зародилась совместная идея — создать галерею разведчиков. Абель много рисовал: дома, пейзажи, портреты людей. Он и мне много рисунков подарил. Потом, когда его арестовали, даже в американской тюрьме рисовал поздравительные рождественские открытки для арестованных, которые они потом посылали своим близким. Его рисунки всем очень нравились… Но, когда он вышел из тюрьмы и вернулся на Родину, как-то так и не сложилось вместе осуществить задуманное — создать альбом разведчиков. И все же, уйдя на пенсию, я начал постепенно рисовать портреты людей с натуры или с фотокарточек. Ну а потом руководство запретило мне держать портреты разведчиков в одном месте в большом количестве. Я продолжал рисовать, но ни о каком издании альбома уже разговор не шел».
7 фактов о Павле Громушкине:
Материалы о Павле Громушкине:
Биография разведчика в Википедии
Биография на сайте «Музей портрета»
Биографическая справка на сайте СВР
Как создавались документы прикрытия для разведчиков-нелегалов
