10 мая 1924 года родилась Юлия Друнина, поэтесса, участница Великой Отечественной войны
Личное дело
Юлия Владимировна Друнина (1924–1991) родилась в Москве; отец ее Владимир Павлович был историком, преподавал в 1-й Московской спецшколе ВВС; мать Матильда Борисовна работала в библиотеке и давала уроки музыки. Юля с детства любила читать и не сомневалась, что будет литератором; стихи начала писать в 11 лет, посещала литературную студию при Центральном доме художественного воспитания детей, находившуюся в здании Театра юного зрителя.
После начала Великой Отечественной войны Юлия Друнина записалась в добровольную санитарную дружину при Районном обществе Красного Креста, работала санитаркой в главном госпитале. Окончила курсы медсестер. В конце лета 1941 года под Можайском, куда ее направили на строительство оборонительных сооружений, во время авианалета потерялась, отстав от своего отряда, и была подобрана группой пехотинцев. Вместе с ними попала в окружение и две недели пробиралась к своим по тылам противника. Уже при переходе линии фронта, когда в группе оставалось всего 9 бойцов, командир батальона подорвался на противопехотной мине. Вместе с ним погибли еще двое бойцов, а Друнину сильно оглушило.
Оказавшись в Москве осенью 1941 года, Юлия Друнина вскоре вместе со школой, которую ее отец теперь возглавлял, была эвакуирована в Заводоуковск Тюменской области. Ехать в эвакуацию она не хотела и согласилась только из-за отца, который в начале войны перенес инсульт. Когда в начале 1942-го Владимир Павлович скончался, Юля решила, что больше ее в эвакуации ничто не держит, и уехала в Хабаровск, где поступила в Школу младших авиационных специалистов (ШМАС).
Через некоторое время девушкам объявили, что их вместо отправки в боевые части переводят в женский запасной полк. Рвавшаяся на фронт Друнина узнала, что девушек-медиков в порядке исключения все-таки направят в действующую армию – здесь ей и пригодилось свидетельство об окончании курсов медсестер. Она попала в 667-й стрелковый полк 218-й стрелковой дивизии Белорусского фронта.
В 1943 году Друнина была тяжело ранена – осколок снаряда вошел в шею слева и застрял всего в паре миллиметров от сонной артерии. Не подозревая о серьезности ранения, она просто замотала шею бинтами и продолжала работать. Очнулась уже в госпитале; после лечения была признана инвалидом и комиссована. Вернулась в Москву. После неудачной попытки поступить в Литературный институт вернулась на фронт – ее признали годной к строевой службе.
На этот раз она оказалась в 1038-й самоходном артиллерийском полку 3-го Прибалтийского фронта. Воевала в Псковской области, затем в Прибалтике. В одном из боев была контужена и 21 ноября 1944 года признана негодной к несению военной службы. Закончила войну в звании старшины медицинской службы.
В декабре 1944 года Юлия Друнина снова возвращается в Москву и начинает посещать занятия первого курса Литературного института – выгнать инвалида войны никто не решился. Здесь в конце 1944-го она познакомилась со своим однокурсником, фронтовиком, комиссованным по ранению поэтом Николаем Старшиновым. Вскоре они поженились. В 1946 году родилась дочь Елена. Из-за замужества и рождения дочери Юлия пропустила несколько лет учебы в институте и закончила его только в 1952 году.
В начале 1945 года в журнале «Знамя» была напечатана подборка стихов Юлии Друниной. В марте 1947 года Друнина участвовала в Первом Всесоюзном совещании молодых писателей, была принята в Союз писателей. В 1948 году вышла первая книга стихов «В солдатской шинели». Затем увидели свет «Разговор с сердцем» (1955), «Ветер с фронта» (1958), «Современники» (1960) и другие сборники.
В 1954 году Юлия Друнина поступила на сценарные курсы при Союзе кинематографистов, где познакомилась с Алексеем Каплером. Любовь вспыхнула сразу, но еще шесть лет Друнина боролась с собой, пыталась сохранить семью. В 1960 году Друнина все-таки рассталась с Николаем Старшиновым и, забрав дочку, ушла к Каплеру, который также развелся. Супружество Каплера и Друниной, продлившееся до смерти киносценариста в 1979 году, было очень счастливым; чувство к Каплеру стало второй основной темой стихов Друниной – первой была и осталась война.
Юлия Друнина покончила с собой 21 ноября 1991 года, закрывшись в гараже и включив мотор «Москвича». Основной причиной самоубийства, по всей видимости, стали личные утраты (поэтесса так и не оправилась от смерти Каплера) и крушение общественных идеалов. Согласно завещанию похоронена рядом с мужем на Старокрымском кладбище.
Чем знаменита
Советская поэтесса, чье первое военное стихотворение стало одним из самых известных о Великой Отечественной:
Я только раз видала рукопашный,
Раз наяву. И тысячу – во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.
О чем надо знать
Став вполне успешным советским литератором, Друнина тем не менее очень положительно восприняла перестройку, которую встретила с большими надеждами на перемены к лучшему. В 1990 году она стала депутатом Верховного Совета СССР: «Единственное, что меня побудило это сделать, – желание защитить нашу армию, интересы и права участников Великой Отечественной войны и войны в Афганистане». В августе 1991 года участвовала в обороне Белого Дома, объяснив позже свой поступок желанием защитить Бориса Ельцина.
Эйфория была недолгой. Друнина быстро разочаровалась в полезности своей деятельности и, поняв, что сделать ничего существенного не сможет, вышла из депутатского корпуса:
Ухожу, нету сил. Лишь издали
(Все ж крещеная!) помолюсь
За таких вот, как вы, – за избранных
Удержать над обрывом Русь.
Но боюсь, что и вы бессильны.
Потому выбираю смерть.
Как летит под откос Россия,
Не могу, не хочу смотреть!
Прямая речь
О добровольном уходе на фронт:
Я ушла из детства в грязную теплушку,
В эшелон пехоты, в санитарный взвод.
Дальние разрывы слушал и не слушал
Ко всему привыкший сорок первый год.
Я пришла из школы в блиндажи сырые,
От Прекрасной Дамы в «мать» и «перемать»,
Потому что имя ближе, чем «Россия»,
Не могла сыскать.
О выборе и судьбе:
Нет, это не заслуга, а удача
Стать девушке солдатом на войне.
Когда б сложилась жизнь моя иначе,
Как в День Победы стыдно было б мне!
О поэтической эволюции: «В школьные годы я была, так сказать жрицей чистого искусства. Писала только о любви, преимущественно неземной, о природе, конечно, экзотической, хотя не выезжала никуда дальше дачного Подмосковья. Замки, рыцари, прекрасные дамы вперемешку с ковбоями, лампасами, пампасами и кабацкими забулдыгами – коктейль из Блока, Майна Рида и Есенина. Все это мирно сосуществовало в этих ужасных виршах. Мы пришли на фронт прямо из детства. Из стихов моих сразу, как ветром, выдуло и цыганок, и ковбоев, и пампасы с лампасами, и прекрасных дам».
Из предсмертного письма Юлии Друниной: «По-моему, оставаться в этом ужасном, передравшемся, созданном для дельцов с железными локтями мире такому несовершенному существу, как я, можно только имея крепкий личный тыл… А я к тому же потеряла два своих главных посоха – ненормальную любовь к старокрымским лесам и потребность "творить". Оно и лучше уйти физически не разрушенной, душевно не состарившейся, по своей воле. Правда, мучает мысль о грехе самоубийства, хотя я, увы, не верующая. Но если Бог есть, он поймет меня».
Николай Старшинов о Юлии Друниной: «Она никак не хотела расстаться с юностью. Наивно, но она была категорически против, чтобы в печати появлялись поздравления с ее юбилеем, поскольку там указывался возраст. Она хоть на год, но старалась отодвинуть год своего рождения. И уйти из жизни она хотела не старой и беспомощной, но еще здоровой, сильной и по-молодому красивой. Она была незаурядной личностью и не могла пойти на компромисс с обстоятельствами, которые были неприемлемы для ее натуры и сильнее ее. И смириться с ними она не могла. Вообще она не вписывалась в наступавшее прагматическое время, она стала старомодной со своим романтическим характером».
Александр Каплер о союзе с Юлией Друниной: «А ведь я, правда, никогда не думал, что могу так мучительно, до дна, любить. Жил дурак дураком».
6 фактов о Юлии Друниной
Материалы о Юлии Друниной
Юлия Друнина читает свои стихи
Сайт, посвященный Юлии Друниной
