Социолог Александр Бикбов в издании «Горби» пишет:
«До середины 2010-х неолиберальные реформы во имя эффективности и снижения нерентабельных бюджетных трат сокращают ряды гражданских государственных служащих <…>, армии <…> и полиции <…>. То есть вопреки стереотипам правительства Путина и Медведева пытаются экономить на цене управления, включая его репрессивные компоненты. <…>.
Административный переворот начинается в 2017-м. Ряды полиции, а затем и армии снова пополняются, в противоположность гражданскому корпусу. Суверенные функции государственного аппарата насилия, прежде сокращавшегося под лозунгами эффективности, укрепляются по мере роста репрессий оппонентов, сдерживания социального протеста и, наконец, начала СВО. <…>.
При этом государственное использование насилия уже немыслимо без управления частным. В этом смысле важен еще один, на первый взгляд внешний, показатель: рынок силовых услуг. <…>.
К середине 2010-х годов только чоповцы по численности соразмерны с полицией, внося вклад в общую милитаризацию повседневной жизни российских городов, в особенности крупных.
В конечном счете нововведения обоих периодов в российской политике — и интеграции, и изоляции — направлены к одной и главной цели: подстегнуть рост продуктивности. Дают ли искомый эффект сперва сокращение бюрократического аппарата, монетизация услуг и подстегивание правительством конкуренции (зачастую весьма жесткое), а затем суверенное использование аппаратов насилия? Очевидно, не столь ощутимый, если вообще какой бы то ни было. Об этом ярко свидетельствует один из ключевых показателей развития экономики — производительность труда. До конца 2000-х, и в особенности до мирового финансового кризиса 2008 года, производительность растет быстрее. В следующем десятилетии, по мере коммерциализации государственного сектора и одновременной суверенизации экономики, рост замедляется, несмотря на высокие показатели ВВП. <…>.
На вопрос “Почему?” первый ответ: из-за рентного характера российской экономики. Действительно, механика ренты мешает долговременному развитию, способствуя сверхконцентрации доходов и блокируя инвестиции в труд. Но и это объяснение не исчерпывающее. Чтобы лучше понимать устройство режима, который распоряжается нашими жизнями, важно умение читать его показатели, которое не ограничивается узкотехническими рамками и не разменивается на броские метафоры девяностых. Обойти стереотипные ловушки “исключительности” российского случая помогает обращение к широкому и эвристичному контексту политической экономии. Анализ неолиберальной и неомеркантилистской тенденций в государственном управлении позволяет яснее определить истоки проблемы и всерьез обсуждать будущее страны».