Антрополог Александра Архипова (внесена Минюстом в реестр иноагентов - Полит.Ру) объясняет, что значит перформанс певцы Шамана с нажатием ядерной кнопки во время выступления:
«Я родилась в 1976, и меня регулярно преследовал страх ядерной войны. Мне снился сон: мать меня подкидывает на руки, и когда я взлетаю, за ее спиной в окне я вижу ядерный гриб и понимаю, что мама еще не знает, но мы уже мертвы.
Но не это удивительно. Удивителен парадокс сочетания страха и агрессии. Многих детей того поколения во сне видели ядерный апокалипсис, а наяву рассказывали анекдоты, где Рейган и Брежнев вступают в соревнование или спор, в результате которого США погибает от ядерной бомбардировки <…>.
Аудитория чуть постарше пела «В Париже танки» (на мотив «Парижского танго»), тоже, что важно, от первого лица, где «мы» — это советские военные, которые легко захватывают Париж, Лондон, Нью-Йорк, в других версиях — Кабул и даже Марс на фоне ядерного апокалипсиса <…>.
<…> Эта волна мощная волна юмористического «фольклора в ожидании катастрофы» залила кухни и советские дворы.
Зачем нужны такие песни? Это механизм фольклорной компенсации. Он изображает реальность более психологически комфортной, чем она есть на самом деле. В реальной жизни мы чувствуем страх и беспомощность перед возможной агрессией со стороны врага - вдруг завтра по нам шарахнут бомбой? А в фольклорном тексте ситуация переворачивается: здесь уже враг выглядит беспомощным, а мы — сильными.
<…> Со сцены россиянам говорят “не бойтесь, вот ваши страхи перед вами, давайте поиграем в войнушку”. Россиянам предлагают почувствовать себя сильными и агрессивными и испытать это чувство легализации агрессии как коллективную эмоцию во время праздника. Поэтому этот фрагмент с кнопкой показывают по Первому каналу. <…> Сейчас у нас наблюдается некоторая нехватка коллективных эмоций, которые могли бы объединить людей <…>, и подобные перформансы позволяют испытать чувство «мы вместе и мы сильнее», и сделать потенциальное насилие еще более легитимным».
* внесена Минюстом в реестр иноагентов
