Политолог Алексей Макаркин пишет:
«Главная общественная реакция на коммунальные аварии в холодные времена соответствует практикам, которые использовались в советское время и еще раньше.
А именно: люди пишут. Обращения к власти с жалобами по неполитическим вопросам считались допустимыми во все времена – здесь традиция восходит еще к дореволюционным прошениям на высочайшее имя. Опять-таки с дореволюционным временами связано представление о том, что писать надо в как можно более высокую инстанцию – по принципу «хороший царь и плохие бояре». <…>
За долгие годы выработался набор социально одобряемых аргументов, используемых в таких текстах. Главное – надо просить не за себя, а за ближних. За маленьких детей и заслуженных ветеранов, чьи права нарушаются, здоровье ставится под угрозу и др. В этом случае отказать куда сложнее и нельзя обвинить, что человек «качает права» из эгоизма.
Другие виды реакции – типа митингов и пикетов - выглядят безнадежными и опасными одновременно. В СССР было специальные глаголы, означающие неверное поведение, за последствия которого отвечает сам человек: нарваться, борзеть и др. <…>
Cейчас эмоции, как и раньше, выражаются на кухнях, что плодит хорошо известное по советским временам двоемыслие. Да еще в чатах, что отличает нынешнюю ситуацию от советского «доинтернетного» времени. Там самоцензуру включают сейчас только по политическим вопросам, а по неполитическим отводят душу».