Политолог Алексей Макаркин в издании «Forbes» пишет:
«Начнем с того, что Николай Рыжков, по общему мнению, был честным и добросовестным человеком. Он сделал успешную карьеру советского производственника — в возрасте 40 лет стал директором “Уралмаша”, а затем правительственного администратора в отраслевом министерстве и Госплане. В ЦК КПСС, куда он пришел уже опытным хозяйственником, занимался экономикой, принадлежал к числу чиновников нового поколения, которых продвигал Юрий Андропов на смену престарелой партийно-советской брежневской элите. Возглавил союзное правительство как «человек Горбачева» в 1985-м, в эпоху перестроечных надежд.
Рыжков искренне хотел реформировать советскую экономику, давая больше самостоятельности предприятиям и несколько ослабляя жесткий контроль над ними со стороны центра. <…>. Тогда <…> появилась новая идея — предоставить определенные возможности для развития частной инициативы посредством кооперации, которую Рыжков видел в качестве дополнения к доминирующему государственному сектору по образцу тогдашних стран Восточной Европы. А сам нарождающийся бизнес — как ленинских “цивилизованных кооператоров” с поправками на реалии индустриального общества. Кооператоры, по его мнению, должны были либо заменить государство в сервисной сфере — ярким примером стали кооперативные кафе, либо продвигать новые технологии — вспомним, что некоторые бизнес-структуры 1990-х изначально именовались центрами научно-технического творчества молодежи (НТТМ).
Некоторые решения тогдашнего правительства выглядели, мягко говоря, романтичными — веря в способность людей принимать рациональные долгосрочные решения, оно ввело выборность директоров государственных предприятий. Но голосовавшие на этих выборах люди были не собственниками, способными просчитать планы хотя бы на среднесрочную перспективу, а наемными работниками, поддерживавшими кандидатов, обещавших краткосрочные результаты типа быстрого повышения зарплаты. Кооператоры же в полном соответствии с законами бизнеса стали работать не там, где полезнее государству и обществу, а там, где можно было быстрее и больше заработать. Попытки разделить кооперативы на “хорошие” и “плохие” <…> ни к чему не привели — к тому времени рынок уже бурно развивался и ломал установленные рамки. Тем более что в этом была заинтересована наиболее активная часть общества, способная разными способами — от апелляции к общественному мнению до элементарной коррупции — продвигать свои интересы.
Рыжков оказался премьером в ситуации быстрого развала экономики, к которому его правительство готово не было <…>. Попытки сделать этот центр лучше и гуманнее привели к дальнейшему ускорению развала, снижению исполнительской дисциплины, растаскиванию ресурсов директорами и аффилированными с ними структурами. Долгосрочные планы развития устаревали еще до их принятия и заменялись новыми — с той же печальной судьбой».
