Политолог Алексей Макаркин пишет:
«Современная Россия отличается от Советской подчеркнутым уважением к православию и российским государям <…>. Соответственно, предпочтительные для нее партнеры на Западе — это не левые, а традиционалисты, консервативные антиглобалисты, противники однополых браков и современной культуры. В общем, те, кого в СССР называли “реакционерами”.
Но интересно, что уже в 1960-е годы общение с немалой частью западных левых стало изрядно напрягать советскую бюрократию, которая по своей стилистике становилась все более консервативной. <…> Образцом в искусстве со школьных времен для советской бюрократии были художники-реалисты, Репин-Суриков-Шишкин. Соответственно, она знала, что Пикассо — это прогрессивный художник, но внутренне не принимала художественных поисков ХХ века <…>. Хрущев в Манеже прямо и искренне сказал то, о чем думали многие его коллеги.
Так что после распада СССР сближение с традиционалистами опиралось на определенную культурную основу — к которой добавились и “постсоветское” подчеркнутое уважение к религии, и обращенность к истории, и ориентация на привычную норму в морально-нравственной сфере.
Но в современной России мало известно то, что еще в 1920-е годы СССР в своей американской политике играл на трех досках. Во-первых, были отношения с коммунистами по линии Коминтерна. Во-вторых, связи с куда более влиятельной “прогрессивной общественностью”, симпатизировавшей советскому опыту <…>.
Но на третьей доске была политика в отношении республиканцев-изоляционистов, выступавших против вмешательства США в европейские дела. Изоляционисты сорвали ратификацию американским сенатом Версальского договора и вступления в Лигу Наций, исходя из того, что страна не должна брать на себя столь масштабные международные обязательства. Они же были противниками поддержки белого движения в России, исходя из того, что русские должны сами разобраться со своими внутренними проблемами, а правительство США не может дополнительно обременять налогоплательщиков.
При этом изоляционисты идеологически не принимали коммунизм, так что союзнических отношений с большевиками у них, разумеется, быть не могло. Но главным советским месседжем в отношении изоляционистов было то, что Советская Россия (а потом СССР) — это нормальная страна, которая не вмешивается в американские дела и готова на взаимовыгодной основе к развитию торговых отношений. <…>
Можно назвать конкретную дату, когда изоляционисты стали неприемлемы для СССР — 22 июня 1941 года, когда изоляционизм стал препятствием для военно-технической поддержки Советского Союза. <…> Теперь же у России и нынешних американских изоляционистов куда больше точек для соприкосновения — для них опасным леворадикалом представляется Джо Байден, а Владимир Путин выглядит христианским лидером, защищающим традиционные ценности».
