Журналист Антон Орехъ в издании «Новая газета» пишет:
«Прошло время. И не так много его прошло по историческим меркам. История сделала странный кульбит. С кем у нас были отношения лучше — хоть на политическом уровне, хоть на уровне бытового восприятия — с немцами или с бывшими союзниками, американцами и англичанами? Одни помогали нам техникой, продовольствием, деньгами, а потом и сражались вместе против общего врага. С другими мы бились насмерть, и в этой битве с обеих сторон погибло 40 миллионов человек! Но к немцам уже не было ни злобы, ни презрения. Мы стали говорить “война с фашизмом”, а не “война с немцами”, отделив народ от Гитлера и его системы. А ведь не зря говорили, что не было семьи в Советском Союзе, в которой кто-то не погиб бы на фронте, в плену, в оккупации — или, по крайней мере, не воевал. Но оказалось, что простить можно даже такое! Простить друг друга сумели даже те, кто непосредственно друг в друга стрелял.
Сейчас трудно представить, что наши отношения с Украиной и украинцами когда-нибудь будут нормальными. Или, во всяком случае, при жизни моего поколения. Кажется, что эти взаимные раны не заживут еще десятилетия. Я рад, что успел в свое время побывать и в Киеве, и во Львове. Последний раз это было перед чемпионатом Европы по футболу в 2012 году. В Киеве человека, говорящего на улице по-украински, я встретил, кажется, только на третий день. Во Львове, где есть и улицы, названные в честь всех знаменитых “бандеровцев”, и улица Джохара Дудаева, по-русски со мной за все время не захотела разговаривать только одна женщина. Сколько захотело бы говорить сейчас? Сколько киевлян, для которых русский был родным языком, теперь начинают демонстративно говорить на украинском, пусть даже знают его гораздо хуже… Я сейчас даже не могу представить, что когда-то спокойно приеду туда, буду запросто гулять по Крещатику или Рынку. Но, возможно, годы спустя, турист из Москвы будет там просто туристом из Москвы, как 12 лет назад. Как турист из России еще недавно был просто туристом в Берлине, полностью разрушенном во время штурма в апреле 1945-го, а немец — просто туристом в Петербурге, пережившем 900 дней Блокады».
