Журналист Антон Орехъ в издании «Новая газета» пишет:
«Смерть — это слово, которое меньше всего с Навальным ассоциируется. Казалось, что у этой истории обязательно будет хороший финал. Алексей был человеком, который не унывал даже в пыточных условиях конвейерного ШИЗО. Не унывал, когда мы готовы впасть в уныние вообще по любому мелкому поводу и даже без повода вовсе. Грех уныния стал важнейшим из наших грехов. У Алексея было невероятное чувство юмора и способность с иронией смотреть на все — даже на себя самого. В стране, которая почти официально “для грустных”. Где нет конца глупостям, совершаемым с серьезным выражением лица. Поэтому смерть его еще труднее принять.
Вертится этот нехороший вопрос, вертится: неужели все было зря? Сделанное и сказанное, возвращение с того света и возвращение на родину — чтобы в итоге здесь и погибнуть? И уже готово восклицание: нет! конечно, не зря! не может быть это зря!
Но те, кто в декабре 1989-го шли за гробом Сахарова, только грустно усмехнутся, мол, мы тогда тоже думали, что не зря, что десятки тысяч людей, шедших тогда на Востряковское кладбище, шли ради того, чтобы жизнь победила смерть и не было возврата к мраку, — а что получилось? Мрак, который стал еще гуще?
Выбор между светом и тьмой — это выбор живущих. Те, кто ушел, свой путь завершили. Иногда несправедливо короткий — что такое 47 лет! Но итог этого пути подведут те, кто остался. Остались еще многие. Все эти дни с начала весны показали, что остались действительно очень многие».
