Экс-дипломат Борис Бондарев в издании «The Moscow Times» (внесено Минюстом в реестр иноагентов) пишет:
«Китайская цивилизация в силу своей древности и исторических особенностей была и остаётся цивилизацией этнической. Это цивилизация народа хань, созданная ханьцами для ханьцев. “Стать китайцем” крайне сложно, китайцем в общем-то можно только родиться. <…>.Это следствие именно что этнической природы китайской культуры, которая многие века развивалась в изоляции от других. До сих пор у китайцев отчётливо прослеживается восприятие своей страны как “срединного царства”, а остальных стран — как “естественных” вассалов и данников.
В силу своей этничности китайская цивилизация неинклюзивна. Это, в свою очередь, приводит к формированию узконационального взгляда на мир и другие культуры. Именно в силу такого органического недостатка Пекину не удается выработать приемлемую для всего международного сообщества новую систему взглядов на мир и на международные отношения, которая позволила бы преодолеть существующие противоречия между различными государствами.
Сегодняшний Китай под предлогом “более справедливого пересмотра глобальной экономической системы” предлагает человечеству старые добрые методы “реальной политики”. Помимо огромных финансовых вливаний в развивающиеся страны Пекин рекламирует невмешательство во внутренние дела, инструменты социального контроля, такие как как социальный рейтинг, цензура СМИ и интернета и прочие вещи, необходимые автократическим коррумпированным элитам.
США и Китай в борьбе за умы человечества ориентируются на разные слои населения — американцы стремятся взаимодействовать с гражданским обществом или заинтересованными в его появлении про-западнымисилами, Китай же делает ставку на недемократические правящие круги «глобального Юга», которым надоела «демократическая» и “правочеловеческая” фразеология Запада. Пекин, как и Россия, только на более глубокой и ресурсно-обеспеченной основе, позиционирует себя как стража существующего порядка вещей, сохранения порочной системы общественного устройства в странах “глобального Юга” в обмен на поддержку своих политических интересов и контроль над целыми отраслями экономики.
В краткосрочной перспективе такой подход может иметь успех, однако на большой дистанции он скорее всего окажется слишком неэффективным и дорогостоящим. Мировое лидерство требует новых идей и решений наболевших мировых проблем, чего Пекин предложить, по крайней мере в данный момент, не может.
Китай, бесспорно, — одно из самых влиятельных и могущественных государств в мире, однако в силу таких причин, как растущая многополярность и неинклюзивностькитайской культуры претендовать на роль второй сверхдержавы у Пекина вряд ли получится. Мир движется к состоянию, когда никакое государство не будет иметь решающего голоса в международных делах».
