Журналисты Джаг Бхалла и Натан Робинсон пишут
в Current Affairs о порочной сущности техноптимизма:
«Оптимизм выражает ничем не обоснованную уверенность в том, что мировые проблемы разрешатся сами собой и что нам не нужно утруждать себя поиском каких-то политических решений этих проблем (и способов их применения). Стоит отметить, что оптимизм – техноптимизм или любой другой – крайне опасная философия. Это становится понятным после понимания траектории эволюции человеческой мысли.
<...> В своей знаменитой новелле под названием «Кандид, или Оптимизм» Вольтер безжалостно высмеивает эти идеи (идеи математика Готфрида Лейбница и поэта Александра Поупа о том, что мир устроен Богом правильно и, соответственно, зло и страдания также являются частью благого замысла Творца – Полит.ру) и превращает «оптимизм» в оскорбительное ругательство. В новелле на протяжении всех тех суровых испытаний, которые терпит Кандид, его учитель (тогда у каждого аристократа был учитель или воспитатель), доктор Панглосс исповедует радикальную форму оптимизма: все события, включая тяжелые кризисы, идут только на пользу. Даже тот факт, что Панглосс заработал себе сифилис, видится в позитивном ключе, так как патоген оказался в его организме в результате грабежа, благодаря которому в Европу привезли шоколад. Вольтер считал, что оптимизм может оправдать чудовищное безразличие к человеческим страданиям. Это мировоззрение, которое характерно для аристократов, рожденных в привилегированных условиях жизни.
Как предупреждал Вольтер, идея «что бы ни происходило – всё к лучшему» долгое время использовалась для того, чтобы оправдать бездействие перед лицом человеческих страданий. Примеров – море. Например, один из основоположников экономической науки Томас Мальтус осуждал благотворительность: по его мнению, бедность и голод были инструментами Провидения, благодаря которым удавалось не давать беднякам плодиться как кроликам. Лучшим способом служить Провидению был тяжкий труд в специальных работных домах (учреждение, где тем, кто не мог обеспечить себя финансово, предлагали жилье и работу – Полит.ру). Британский писатель Чарльз Диккенс написал свою книгу «Тяжелые Времена», чтобы обличить «наукообразную жестокость» (термин, придуманный Карлом Поланьи) экономистов, которые считали, что работные дома служат интересам великого оптимистического плана «что бы ни происходило – всё к лучшему». Диккенс высмеивает одного из своих героев, который утверждает, что «из хорошего Самаритянина выходит плохой экономист». До самого XIX века экономика – в которой видели рационализированную и нейтральную науку – на самом деле находилась под сильным влиянием теологии. Конечно, распределение ресурсов всегда остается вопросом этического характера даже тогда, когда оно вдохновляется божественными планами или спрятано внутри земных математических доктрин. Однако эта мораль не обязательно должна диктоваться доктринами определенной религии».
