Издание «Re:Russia» опубликовало обзор исследования, посвященного вероятным сценариям судьбы автократов:
«После окончания холодной войны типичный автократ, управлявший страной более 20 лет (а это четверть от числа всех автократов) и достигший 65 лет (Путину 70), в итоге в общей сложности правил около 30 лет. А если он стоял во главе персоналистской автократии, где власть сосредоточена в руках лидера <…>, средний срок его пребывания в должности составлял 36 лет. <…> С высокой вероятностью он не покидает своего поста вплоть до смерти. <…>
Среди авторитарных лидеров-долгожителей <…> только 10% были свергнуты в результате переворота, а среди автократов старше 65 лет — ни один.
. <…> 89% авторитарных режимов, действующих после окончания холодной войны, пережили своих основателей, умерших «при исполнении служебных обязанностей». Среди персоналистских автократий, где вопрос преемственности стоит наиболее остро, показатель выживаемости режима после смерти лидера чуть ниже — 83%.
<…> Преемник Путина, скорее всего, будет продолжать агрессивную внешнюю политику своего предшественника. <…>
<…> Ни много ни мало треть автократов, просидевших на своем рабочем месте более 20 лет, все же были свергнуты в результате массовых протестов и волнений. <…> 13% всех автократов-долгожителей, ушедших в результате протестов, заканчивали свою карьеру в результате гражданской войны. Однако в этом сценарии очень велика вероятность того, что такой конфликт закончится установлением новой диктатуры.
Еще 20% автократов-долгожителей покинули свое рабочее место в результате мирных протестов. Этот сценарий менее вероятен в условиях высокой репрессивности режима, а успех мирных протестов, даже если они начнутся, не гарантирован. <…> Следует иметь в виду, что в случае успеха массовых протестов и поражения старого режима раздутый и раскормленный силовой аппарат с высокой вероятностью через какое-то время попробует вернуть власть.
<…> Скорее всего, после периода транзитной турбулентности расколотые элиты <…> сделают ставку на технократа, кого-то в духе Мишустина, или Собянина, или другого слабого консенсусного кандидата, которого, по мнению игроков, можно будет контролировать и который не сумеет быстро прибрать власть к рукам <…>. Можно добавить, что такому «компромиссному» кандидату надо будет в течение краткого периода времени организовать свою победу на выборах, поставив под контроль не только центральный аппарат, но и региональные элиты. А борьба фракций внутри нового «коллективного руководства» повышает вероятность либерализации, в случае если одна из фракций попробует повысить свою популярность у населения за счет мер «внутренней деэскалации». Такой сценарий в недавней российской истории можно было наблюдать дважды: после смерти Сталина и после прихода к власти Михаила Горбачева».
