В издании «Горький» вышла
рецензия писателя Эдуарда Лукоянова на повесть Булата Ханова «Аптечка номер 4»:
«Действие ее разворачивается в не столь отдаленном, а скорее даже очень близком будущем, где российское государство официально вернуло себе эту легальную форму крайнего насилия (смертную казнь — Полит.Ру) — причем сразу ударно: за непродолжительное время было приведено в исполнение двадцать три смертных приговора.
<…> У героев “Аптечки” <…> есть определенная цель: нелегально пересечь российско-финскую границу и запросить убежище. На этом пути им, как и положено в новеллизации не снятого роуд-муви, встречаются персонажи разной степени странности, одни из которых искренне желают им помочь, а другие столь же искренне стремятся их уничтожить.
Пару рассказчик и Зарема тоже образуют весьма характерную: слабовольный и даже бестолковый парень, которому придется неожиданно для себя самого обзавестись брутальным мужеством в самый экстремальный момент, и его противоположность — боевитая бунтарка, которая немного пострадает, когда ее идеи столкнутся с реальностью.
<…> Вообще, по телеграфно-сценарному стилю «Аптечки номер 4» видно, насколько нелегко в наши дни приходится писателю, желающему успеть предсказать будущее России хотя бы за миг до того, как оно сделается ее настоящим. <…>
От этой спешки неизбежно страдает убедительность всего повествования. <…> И все же, несмотря на все недостатки и некоторую нехватку какой-то писательской отмороженности, есть в этой прозе Булата Ханова один неоспоримый плюс, заметно возвышающий ее над многими представителями жанра, торопливо написанными и спешно изданными. Вынесенная в заглавие “Аптечка номер 4” — это полумифическое средство индивидуальной защиты, которое якобы должно помочь его счастливому обладателю уцелеть при радиоактивном заражении. Вот только Ханов, в отличие от своих юных героев, прекрасно понимает: есть на свете вещи пострашнее ядерной войны.
Будем надеяться, что этот мотив в полной мере раскроется в продолжении, благо финал у этой повести, как и полагается, вопиюще открытый. Но для этого Булату Ханову, пожалуй, придется прибавить в плане уже упомянутой отмороженности. Мотивами и интонациями он уже подходит к той области современной литературы, где, сгорбившись на стуле, сидит в пуховике грязный и немытый Мишель Уэльбек, действие последнего романа которого тоже разворачивается в недалеком и, увы, предсказуемом будущем — пусть и французском. <…>
Вот только во Франции по-прежнему любят и берегут даже самых ненавистных своих писателей, так что тому же Уэльбеку хватает гонораров на лечебные поездки в санатории. В России ни прошлого, ни настоящего, ни будущего о таком не приходится даже мечтать. Зато молотки в автобусах все на месте».
