Журналист и активист Эли Ламдан в издании «ПОСЛЕ.МЕДИА» пишет:
«Политический курс нового правительства “Ликуда” (после выборов 1977 года – Полит.Ру), как и большинства последующих правительств, содержал два аспекта, которые изменили израильское общество: углубление оккупации и неолиберализации. <…>. Уникальным для израильского случая является то, как последствия неолиберализма преодолевались путем углубления оккупации Западного берега и сектора Газа, прежде всего за счет развития новых еврейских поселений.
Правительство (Менахема – Полит.Ру) Бегина проводило политику углубления оккупации разными способами и исходя из разных соображений. Значительную часть его коалиции составляли члены и сторонники вне-парламентского движения“Гуш Эмуним”, которое исповедовало религиозно-националистическую идеологию и стремилось создавать поселения именно в местах, густонаселенных палестинцами. При Бегине эта тенденция получила поддержку, и начали появлятся множество еврейских поселений посреди густонаселенных частей Западного берега (Иудеи и Самарии). Но у израильского поселенческого проекта было и другое, не менее разрушительное крыло. Израильское правительство использовало создание других,“не-идеологических” поселений в качестве компенсационного механизма, который защищал жертв неолиберализма и усиливал поддержку правых с их стороны <…>.
В то же время значительная часть израильских левых, переживающих экономический бум, дистанцировалась от социалистической идеологии и заняла неолиберальные экономические позиции, аналогичные позициям "New Labor" в Великобритании или “Третьего пути” немецких социал-демократов десятилетием позже. <…>.
Однако левым не удалось установить плодотворную связь между вопросом мира и социально-экономическими вопросами. В политическом плане левые указывали на то, что низшие классы страдают от политики правых, но не сумели создать альтернативный проект политического и экономического порядка. <…>. В итоге, в то время как неолиберальная социально-экономическая политика стала общепризнанной, правые предложили низшим классам компенсационные механизмы, в то время как левые выступили против этих механизмов, но не смогли предложить более эгалитарную и прогрессивную альтернативу. Это привело к классовому провалу израильских левых, которые стабилизировали поддержку правых со стороны низших слоев еврейского населения страны, в то время как верхние слои среднего класса поддерживали левых.
Этот неолиберальный провал израильских левых усугубился во времена мирного процесса в Осло в 1990-х годах, когда неолиберализм был на пике своего развития. Неолиберальная логика определяла и экономические соглашения с Палестинской автономией. Экономический контроль оставался в руках Израиля, а в Палестинской автономии ООП превратилась в олигархию, чья экономическая власть зависела от переговорного процесса с Израилем. Усиленные террористические атаки ХАМАС против израильтян создали невыносимую ситуацию не только для них, но и для палестинцев. Помимо репрессивных мер против вооруженных группировок, это привело к постепенному сокращению числа палестинцев, работающих в Израиле, и привлечению рабочих-мигрантов в такие отрасли, как строительство и сельское хозяйство. Многие палестинцы остались без средств к существованию, а незначительные попытки Палестинской автономии в области экономического развития были недостаточны, чтобы компенсировать его.
Поэтому можно сказать, что неолиберальный порядок способствовал возникновению порочного союза между израильскими правыми сионистами и палестинскими религиозно-националистическими правыми».