Антрополог Дмитрий Верховцев пишет:
«Если раньше считали, что культура имеет этнические границы и вообще это гомогенная исследовательская единица, то сейчас в такой характеристике необходимость отпала, очевидно, что границы распространения материальной культуры не совпадают с языковыми и идентичностными, гораздо информативнее написать место сбора предмета и название локальной группы, у которой он собран (местное, а не "национально обобщённое").
То же самое с художниками: есть ли информативность в их сконструированных приписках к той или иной современной нации, если раньше эти нации не существовали или существовали в кардинально иной форме? В рамках nation building есть, и тогда легитимны споры о том, кто на каком языке говорил, как себя идентифицировал и где родился. Но вообще это довольно архаичная и уже не очень этичная задача для музея, да и nation building уже не тот; для идентификации художника достаточно указать в какой стране он родился или прожил большую часть жизни. Перипетии его прижизненной идентичности интересны искусствоведам, но не самая первостепенная информация для посетителя музея, кроме имени, больше ничего о художнике не знающего.
В общем, повторю свой, наверное, радикальный вывод из прошлогодней лекции, что материальная культура прошлого, как авторская, так и народная, не должна подвергаться колонизации концепциями сегодняшнего дня, т. е. не должна конструироваться принадлежность предметов и людей прошлого к современным спекулятивным дискурсам. Вне музея — пожалуйста, но музей — уже слишком символически нагруженная институция, которая заслужила право быть исторически нейтральным местом».
