Участник нашего проекта «После», журналист Федор Лукьянов в издании «Российская газета» пишет:
«История обращается в важнейший политический инструмент, причём, что интересно, как для охранителей, так и для прогрессистов.
А то, что недавно считалось табу, довольно быстро перемещается в разряд допустимого. Силовое решение территориальных и пограничных проблем, где оно возможно, встречает всё меньше институционально-политических препятствий. А самобытное национальное чувство всё чаще становится неотъемлемым элементом государственного переустройства – к лучшему это или к худшему.
Это означает, что желание Армении руководствоваться принципом разумной умеренности, вероятно, вступит в диссонанс с намерениями других, того же Азербайджана. А при маловероятном, но не невозможном развитии событий – также Турции и Ирана. Речь не о том, что кто-то будет ненасытно захватывать чьи-то территории (это не обязательно), скорее о выстраивании иерархии отношений. Армении, как предполагается выше, опираться в данной коллизии не на кого, а ближайший к ней представитель “коллективного Запада” – это Турция. И не исключён сценарий, при котором предлагаемая Пашиняном демаркация между реальной и исторической Арменией заставит «демаркировать» из реальности самое сокровенное для армянского самосознания, – память о геноциде. Зато кардинально исправятся отношения с важнейшим соседом.
Эти размышления, наверняка, покажутся людям, знающим предмет, поверхностными и умозрительными, с чем автор горячо соглашается. С одной лишь оговоркой – по степени поверхностности и умозрения они не превосходят аргументов, которые выдвигает руководитель Армении. Попытки сконструировать удобную для себя схему в эпоху общемировых перемен обречены на неудачу. Как сказал Никол Пашинян, необходимый процесс демаркации “между реальной и исторической Арменией гораздо более болезненный, потому что эта демаркация происходит внутри каждого из нас”. Если вдуматься в этот образ, картинка получается какая-то зловеще физиологическая – каждому предлагается, несмотря на боль, исторгнуть из себя историческое. Что останется после такой операции, пока представить не получается.
P.S. С переходом армяно-российских отношений от “исторических” к “реальным” всё проще, чем с препарированием памяти. Не будет “исторических”, скорее всего, посыпятся и “реальные”. Вообще-то, это никому не нужно, ибо выгоду извлекают обе стороны. Но тут уже коса армянской демаркации найдёт на исторический русский камень – мы-то ничего не демаркируем…».
