Журналист Раджа Мохан пишет в Foreign Policy о том, почему деление всего мира на глобальные Север и Юг до сих пор устойчиво используется в мировой политике:
«Неэтичное нагнетание страха и паники на Западе только усугубляет проблему понимания содержания термина “глобальный Юг”. Иррациональный страх перед “варварами у ворот” ведет к тому, что многие на Западе создают очередной упрощенный образ незападного мира. В 2018 году во время обсуждения проблемы миграции из Африки и Гаити президент США Дональд Трамп выразился еще более жестко — «страны из сортирной дыры» (shithole countries). Стоит вспомнить и главу дипломатии ЕС Жозепа Борреля, который был обеспокоен вторжением незападных джунглей на территорию “европейского сада”, олицетворяющего порядок и процветание. Как ни странно, и консервативная концепция варварского глобального Юга, и прогрессистская, подчеркивающая жертвенность Юга и вину Запада, — это две стороны одной и той же редукционистской медали, объединяющей огромную и разнообразную часть человечества в одну ментальную категорию.
<...> У незападных элит есть свои причины поддерживать такую картину мира. Обвиняя Запад во всех смертных грехах, они находят оправдание собственным провалам и неудачам, поэтому противопоставление себя Западу всегда было для них рациональной политикой. Эти две стратегии укоренены в постколониальном нарративе жертвы, и они игнорируют впечатляющий прогресс, достигнутый многими странами за пределами западного мира за последние десятилетия. Эти нарративы отрицают растущий потенциал незападных стран самостоятельно определять формат своих отношений с Западом. Подъем Китая за последние 30 лет представляет собой ярчайший пример. Индия, на словах продвигающая повестку глобального Юга, активно обсуждает условия сближения с Западом.
В рамках концепции глобального Юга не объяснить подъем Китая, Индии, монархий Залива, Азиатских тигров и других незападных держав, сумевших стать влиятельными игроками на региональном и глобальном уровне. Почему, в таком случае, Пекин и Нью-Дели, стоят в авангарде сторонников идеи глобального Юга? Здесь, очевидно, речь идет о конкуренции за мировое влияние. Китаю “глобально-южная” риторика дает возможность мобилизовать незападный мир на стратегическое соперничество с США. Индия, в свою очередь, встревожена экспансией Китая в соседние страны и поэтому пытается восстановить свои традиционные связи с другими странами за пределами западного мира».
