Руководитель Международного центра обороны и безопасности в Таллине Кристи Райк пишет в Foreign Policy об особенностях восприятия окружающего мира Кремлем:
«Важно понять, что понимание Кремлём принципов и норм, лежащих в основе европейской безопасности, несовместимо с их трактовкой западными странами. Согласно тому, что мы наблюдаем на Украине, Москва приравнивает безопасность к контролю; это понимание имеет глубокие корни в российской истории и внешней политике. Вряд ли это изменится в ближайшем будущем.
Стремление к завоеванию сухопутной территории российской империей берет свое начало в средневековой Московии, которая превратилась в экспансионистское государство при Иване Грозном в XVI веке. Иван IV, который прославился тем, что мучал и убивал собственный народ, был реабилитирован и вознесен на олимп в эпоху Путина, хотя сам президент РФ в качестве источника вдохновения избрал себе другого любителя пыток и строителя империи – Петра I.
Другой ключевой элемент российской внешнеполитической традиции заключается в идее о том, что порядок должен быть основан на договоренностях между крупными странами, игнорируя более мелкие. С 2014 года Кремль постоянно ссылался на Венский Конгресс, участники которого перекроили карту Европы в первой половине XIX века, и на Ялтинскую конференцию, где встретились главы союзнических государств во время Второй Мировой войны, чтобы поделить весь мир на сферы влияния. С точки зрения российского руководства, соглашения, достигнутые по итогам двух исторических встреч, заложили основу долгосрочной стабильности. Однако цену этой стабильности пришлось узнать на своей шкуре странам, которые попали под доминирование Москвы. Венское соглашение стерло Польшу с лица земли как суверенное государство на целый век, а Ялта обрекла половину Европы на советскую оккупацию и тоталитарное владычество, которое длилось более 40 лет.
<...> России никогда не нравилась система европейской безопасности, которая сложилась по итогам «холодной войны». Её руководство часто жаловалось на то, что к ним Запад не относится как к равным. Тут стоит сказать, что понимание «равенства» у России и европейских стран сильно отличается. С точки зрения Кремля это значит быть на равных с другими великими державами, особенно с США, но не со своими суверенными соседями, чью субъектность Москва постоянно игнорирует. Это происходит потому, что Кремль не видит в них равных себе, и поэтому ему не особо интересно, что там думают в Париже или Берлине, не говоря уже о Брюсселе. Подобное видение полностью определяет отношение Москвы к своим соседям. Когда сотни тысяч украинцев вышли на улицы в 2004 году во время Оранжевой революции, чтобы протестовать против своего коррумпированного и лживого правительства – и потом снова во время Майдана в конце 2013 года и в начале 2014 – Кремль увидел в этом лишь заговор Вашингтона с целью ослабления России».
