Экономист Григорий Баженов пишет:
«Данные указывают на сильный внутренний спрос (тут и потребление, и госрасходы, и инвестиции растут и продолжают расти в годовом выражении). Да, есть существенные ограничения на стороне предложения (рынок труда, санкции), но адаптация идет по лучшему из предполагавшихся в 2022 сценариев. <…> Вижу два эффекта.
Первый — российская экономика никогда не была технологичной, многое импортировали потому, что так было проще. Теперь ограничения на поставку в ряде секторов выше. Это говорит об изменении относительных цен собственное производство/импорт. В итоге производить самим с учетом рисков и ограничений становится дешевле. Это гипотетически может положительно влиять на потенциал. Правда, само по себе это автоматически не означает рост потенциала. В конце концов, можно использовать и более примитивные способы производства <…>.
И это второй — ограничения по труду, судя по всему, будут длительными. По оценкам ЦБ — сейчас наблюдается рекордная за 26 лет нехватка кадров. Рост стоимости труда в течение долгого времени стимулирует выбирать капиталоинтенсивные способы производства. Это уже про относительные цены капитала/труда. Как показывает экономическая история, такие материальные стимулы работают в пользу расширения потенциала».