Иеромонах Иоанн (Гуайта) в интервью Катерине Гордеевой (внесена Минюстом в список иноагентов):
«В Евангелии есть только одно место, где Иисус Христос говорит, что есть один грех, который не прощается, — это хула на Духа Святого. Очень сложное место в Евангелии. Речь идет о том, как он изгонял дьявола. Как написано в евангельском тексте, "изгонял нечистых духов". И там люди, притом церковные люди, священники, законники, которые были довольно подкованы в вопросах богословия, говорили: он это делает силой Вельзевула, то есть силой дьявола. И вот это Христос называет хулой на Духа Святого. То есть когда добро называют злом. Бывает и наоборот — когда зло называют добром. Христос говорит, что это не прощается.
Как часто действительно вокруг нас очевидное зло называется добром. Или необходимостью: "Ну что же делать, мы вынуждены это делать. Это не очень симпатично, но что делать, придется". Ничего подобного. Христос говорит, что хула на Духа Святого не прощается. Единственный грех, который не прощается. В этом смысле мы живем в чрезвычайно сложное время, когда люди потеряли всякие ориентиры. Когда очевидное зло называют добром, и когда добро называют злом. Когда люди, которые стараются делать добро, осуждаются.
<...>
Сейчас стало модно говорить о скрепах, и так далее, и очень часто говорят "традиционные скрепы", "традиционные ценности"...Я лично считаю, что христианские ценности по определению нетрадиционные. Говорить, что христианство — это некая традиция, которая когда-то была, и потом мы от нее отошли, — ну, это просто не соответствует действительности, это совсем не так. Никогда не было такого "золотого" времени, когда люди действительно жили как христиане. Это миф. В Средние века жили не лучше, чем мы сейчас.
Христианские ценности — это любовь к ближнему, любовь к врагам. Это традиционно? А где вы видели в истории, чтобы такое было?
Мне кажется, очень наивно, или даже грустно, говорить о том, что традиционные — это христианские ценности. <...>
А если взять саму суть христианства — любовь, к Богу, к ближнему, взаимную любовь, любовь к врагам, и так далее... Мы настолько далеки от этого, что вот чуть-чуть, только-только начали.
Есть книга пророка Исайи. В самой первой главе есть очень интересная ситуация. Люди молятся, и вдруг Бог говорит: "Перестаньте молиться. Я не хочу вас слышать. Я не люблю ваши молитвы. Я терпеть не могу ваши молитвы! У меня отвращение от ваших молитв". Ты читаешь Священное Писание, и думаешь: "Как же так?" И дальше Бог объясняет: "Потому что вы молитесь, но вы поступаете неправильно. Несправедливо". И дальше Бог говорит: "Научитесь делать добро". И да, там идет некий список: защищайте сироту, заступайтесь за вдову, защищайте иностранцев, — вот вам скрепы.
Говорят часто: вот Россия — православная страна. Конечно, по культуре — да. А вот православное ли мы общество? Правительство? Правительство и общество бывают православными в той мере, в какой заботятся об этих категориях. <...> Для меня скрепы — это. Если они действительно заботятся, то да, мы действительно православное общество. Если нет, то значит, мы далеки от этого идеала.
Церковь по определению — это открытое общество. Церковь не имеет дверей. Она не может их закрыть никому, ни перед кем. В этом смысле приходят люди самые разные в храм из вашего списка (Гордеева говорила в вопросе о людях ЛГБТК+, кто не хочет детей, кто не хочет бить детей, и т. д. — прим. Полит.ру) — все фактически приходят. И священник не только может, но должен принимать всех. Другое дело, когда человек приходит в храм не с тем, чтобы "качать права", как говорят русские. <...> Любой из нас приходит в храм, потому что нуждается в каком-то духовном лечении. И не важно, традиционных или нетрадиционных сексуальной ориентации, идей, принципов. Все мы нуждаемся в лечении каком-то. Когда человек приходит с таким настроем, тогда его встречают, принимают, обнимают, обласкивают. И не может быть по-другому».
