Журналистка Ирина Прус в издании «Perito» пишет:
«В книге «Ориентализм» литературовед и теоретик постколониализма Эдвард Саид поднимает проблему репрезентации женщины в литературных изображениях Востока. “Восточная женщина” — прозрачная метафора, с помощью которой Запад описывает свое отношение к колониальным территориям и населению.
Образ восточной женщины собирается из элементов подчинения и обладания Востоком. Восточная женщина демонстрирует иррациональность и приверженность мистическим знаниям, сексуальное раскрепощение, пассивность, крайнюю эмоциональность или ее полное отсутствие. Типичная восточная женщина, как и Восток в целом, противопоставлены рациональности и дисциплинированности западного мужчины, в котором, в свою очередь, угадывается изображение империи, ее ценностей и стилей жизни.
Образы восточной женщины в ориенталистских текстах и изобразительном искусстве переплетены с представлениями о связи между желанием (как сексуальным влечением, так и обладания объектом) и опасностью, моральной и физической. Антропологиня Ленор Мандерсон показывает, как двойное воображение восточной женщины влияло на способы управления колониальными борделями в Британской Малайе (сейчас — территория Малайзии, Таиланда, Мьянмы и Сингапура). В XIX — первой половине XX века бордели, в которых представительницы колонизированных народов обслуживали белых подданных империи, стали темой серьезных дискуссий между управленцами, врачами, интеллектуалами, публикой и владельцами публичных домов.
В то время считалось, что места для удовлетворения сексуальных желаний мужчин выполняют важные функции и служат общему благу. Но одновременно разворачивалась жаркая полемика о чистоте и нечистоте рас и необходимости специальных процедур, которые бы обеспечили безопасность клиентов. Страх перед венерическими заболеваниями, распространяемыми восточными женщинами, в число которых, согласно Мандерсон, входили и бедные еврейки из Восточной Европы, лежал в основе политики медицинских обследований секс-работниц, системы государственного лицензирования борделей и специальной программы полицейских рейдов.
Другими словами, различные инфраструктуры, которые экспортировала империя, такие как медицина или полиция, могли быть обоснованы расово-гендерными представлениями, а не только потребностью в подчинении или здоровой и эффективной рабочей силе».
