Лаборатория публичной социологии (PS Lab) пишет о техническом дефолте 1998 года:
«Те, кто был тогда во взрослом возрасте, помнят драму самого кризиса: обесценение или потерю сбережений, потерю работы. Впечатляющими были и политические последствия кризиса: отставка правительства Сергея Кириенко и назначение премьер-министром Евгения Примакова, в правительстве которого - в первый и последний раз с 1991 года - был член КПРФ, последний председатель Госплана СССР Юрий Маслюков.
Однако "левое" правительство Примакова оказалось очень умеренным, а глубинные, структурные последствия кризиса не были равны "левому повороту". Напротив, кризис привел <…> к нахождению новой институциональной формулы российского капитализма, которая во многом действует до сих пор.
<…> Представители крупного бизнеса пересмотрели свое отношение к государству, оценив возможную пользу от сильных государственных институтов. Олигархический бизнес также внезапно обнаружил, что "реальная экономика" может быть привлекательной сферой для приложения усилий: из-за резкого ослабления рубля экспорт стал чрезвычайно выгодным, а импорт частично заместился внутренним производством.
В результате бизнес-активность перетекла из спекулятивной сферы в реальную, производственную. Все это способствовало удлинению горизонта планирования крупного бизнеса и более кооперативным отношениям с государством.
Таким образом, кризис 1998 года оказался спусковым крючком бурного восстановительного роста 1999-2008 годов. Более того, во многом именно он сделал возможной повестку "укрепления государства", с которой пришел к власти Владимир Путин».
