Социолог Григорий Юдин — о расколе внутри российского общества и о том, как на него влияет «СВО»:
«Мобилизация <…> обнажила ряд разногласий в российском обществе. Хотя многие наблюдатели говорят о единстве и сплоченности россиян, последствия мобилизации указывают на глубинные противоречия, которые скрыто присутствуют в обществе уже давно. <…> «СВО» не только отражает, но и усугубляет существующее неравенство.
Богатые, как правило, защищены от самых неприятных последствий «СВО». Риск мобилизации для них минимален <…> Бедные же платят двойную цену. <…> Армия не в состоянии снабдить новобранцев необходимым, и семьи, и без того испытывающие материальные трудности, вынуждены приобретать снаряжение и даже оружие для своих сыновей и мужей. <…> Разительное неравенство в благосостоянии, вероятно, перерастет в своего рода классовый конфликт, поскольку бремя «СВО» продолжает неравномерно распределяться между классами.
Теперь, когда армии набираются регионами и финансируются из региональных бюджетов, губернаторы перестают быть путинскими лакеями. Солдаты, недовольные условиями военной подготовки и безразличием своих командиров, из всех российских военных и гражданских чиновников чаще жалуются именно губернаторам. Таким образом, регионы берут на себя управление собственными армиями, что внезапно создает элемент крайнего федерализма в государстве, в остальном сохранившем унитарность. <…> Центробежные тенденции могут усилиться, поскольку региональные элиты начнут задумываться о том, чтобы использовать свежесозданные военные подразделения для укрепления собственной независимости, а не для обслуживания авантюрных планов Москвы.
После начала мобилизации в некоторых из регионов, таких как Дагестан и Чечня, прокатилась волна протестов. <…> Радикальная интерпретация текущего призыва гласит, что Россия пополняет свою армию преимущественно нерусскими этническими группами. Однако этнический состав войск вряд ли является определяющим фактором призыва: бремя, ложащееся на национальные республики и меньшинства, по сути своей является следствием этнически окрашенного экономического неравенства. Многие из этих республик входят в число беднейших регионов России <…> Они становятся естественными мишенями для мобилизации. <…>
Нарушение договора с Москвой может иметь долгосрочные последствия. Все регионы субсидируют собственные батальоны в рамках имперской армии, при этом национальные республики отличаются на общем фоне в одном важном отношении: этнической однородности. Хотя на данный момент сепаратизм мало обсуждается, но если республики начнут сомневаться в лояльности центру, то в их распоряжении окажутся этнические подразделения с боевым опытом и сильным недовольством по отношению к Москве. <…>
Хотя российское правительство последовательно поддерживало имперский проект, чтобы предотвратить критические угрозы, лучше всего работал один инструмент предотвращения раскола — деньги. <…> инъекции призваны не устранить причину проблемы, а убедить протестующих в том, что проще взять деньги, чем настаивать на реформах. Если убедить не получается— в ход идут репрессии.
Однако в ситуации военного времени денег на тушение пожаров становится меньше. Поскольку экономика страдает от санкций, а военные расходы постоянно растут, ресурсов Кремля становится все меньше, а значит нечем делиться с губернаторами. <…> Хотя в целом российская экономика остается достаточно стабильной, средства, которые обычно направлялись в проблемные точки, сильно ограничены<…>.Потенциальные конфликты, вызванные неравенством, долго оставались скрытыми, но скоро они, вероятно, выйдут на поверхность. Это, в свою очередь, значительно изменит положение и мотивацию губернаторов и местных элит».
