Самое интересное из наших конспектов за минувшую неделю:
Бывший премьер Британии Тони Блэр выступил с лекцией в Институте глобальных изменений имени Тони Блэра. Политик сказал, что главная проблема Запада в ближайшем будущем — не Россия, а Китай. «После того, что сделал Путин, мы не можем рассчитывать, что Китай будет действовать в соответствии с нашими представлениями о рациональности. Крупнейшие геополитические изменения в этом веке будут исходить от Китая, а не от России. Конец западного доминирования в политике и экономике уже близко. Мир станет как минимум двухполярным, а может быть, и многополярным». Он также призвал политиков меньше думать о твиттере и больше — о стратегиях.
Историк Иван Курилла высказался об отношении запада к россиянам: «Отношение к россиянам в западном сообществе несет в себе заряд разочарования. Россияне снова не оправдали надежд и снова получают от американцев и европейцев заряд эмоций, помноженный на крах собственных фантазий. Россия слишком рядом, слишком знакома и потому кажется понятной. Каждый поворот к свободе встречается огромными надеждами — потом в крахе этих надежд виноваты те, кто их не оправдал».
Философ (?), но возможно — идеолог Александр Дугин раскрыл тайный смысл СВО: «Россия окончательно отказалась от стратегии интеграции в мировую систему, то есть в глобальный Запад, при сохранении суверенитета, так как эти две ориентации оказались несовместимыми. <…> Ни с нынешними элитами Запада, ни с будущими России явно не по пути. Ни в краткосрочной, ни в среднесрочной, ни в долгосрочной перспективе. Да, в какой-то момент острота противостояния спадет, но принципиально это уже ничего не изменит. Тем более что может и не спасть, а наоборот». Дугин также пообещал, что чиновников теперь будут оценивать в соответствии с «принципом суверенной эффективности».
Антрополог Александр Панченко опубликовал эссе о сути путинской «религии победы»: «Довольно интенсивно "религия победы" использовала и советские художественные и публицистические клише, где фигурировали жестокие и бесчеловечные враги-нацисты, а также их жертвы, расстающиеся с жизнью или жестоко страдающие во имя счастья своего народа и потомков. В результате сложилась довольно стройная ритуально-мифологическая система, чье моральное значение для современных россиян объяснялось и генеалогически — при помощи образа предков, даровавших им возможность жизни, — и за счет конспирологических страхов, трактующих западное общество как постоянную угрозу социальному и моральному облику русских и россиян».
Директор Института России при King's College London Сэм Грин описал методы давления на СМИ в России и Беларуси: «Доминирующий в до[спецоперационной] России подход к контролю над СМИ позволял многим медиа и, может быть, большинству медиапотребителей существовать в некой серой зоне. В этой зоне нельзя было полностью исключить проникновение оппозиционного контента, но в то же время очень мало кто в ней даже среди оппозиционно настроенных граждан мог остаться в стороне от государственного контента. Наблюдаемый сейчас в России поворот к жесткому контролю создает опасность разрушения этой серой зоны. В результате потребители независимых СМИ могут выталкиваться в информационное пространство за пределами досягаемости Кремля — в то время как аудитория государственного телевидения продолжает сокращаться. По мере роста оппозиционной аудитории Путин, как и Лукашенко, столкнется с большими трудностями в попытках отвоевать ее обратно».
В проекте «После» — разговор с политиком Леонидом Гозманом (включен Минюстом в реестр СМИ-иноагентов) о том, что обязательно должно быть в сносной России будущего, и о том, чего там быть ни в коем случае не должно. И неожиданно много — о правах верующих.
Наши «Публичные лекции» вот-вот вернутся с каникул, следите за анонсами.