Политолог Алексей Макаркин пишет:
«Когда Борис Николаевич Ельцин еще был первым секретарем московского горкома КПСС, то уже тогда присматривался к различным общественным силам. И пригласил на встречу с собой не уже появившихся «неформалов» - то есть активистов будущих демократических организаций (от взглядов которых он был тогда далек) – а представителей общества «Память». <…>
Но с патриотами у Ельцина не получилась. Встреча с «Памятью» показала, что это одиозные маргиналы, от которых стоит держаться подальше – больше с ними он никогда не общался. Так что эта встреча сыграла для Ельцина полезную роль; негативный результат – тоже результат. Но оставались более умеренные представители патриотического сообщества, с которыми Ельцин вполне мог найти общий язык. Но тут случилась его отставка и все закончилось.
Одна часть патриотов была теснейшим образом связана с партией и государством – люди получали премии и звания, добивались издания своих собраний сочинений и др. Подвергать себя риску, общаясь с опальным политиком, эти системные и солидные люди не хотели. Тем более, что у них были общая тема с Егором Кузьмичом Лигачевым – антиалкогольная кампания, которую патриоты активно приветствовали. Тут тем более не до Ельцина, который позиционировал себя как антагонист Лигачева.
Но была и другая часть <…>, которая к премиям и званиям допущена не была. Но для нее первичны были интересы государства, стабильность любой ценой. Даже если государство неправо, нельзя его подталкивать – будет хуже. <…> Ельцин для этих людей выглядел антагонистом «партии порядка», которая когда-нибудь должна опомниться, отказаться от интернационального коммунизма и вернуться к православному патриотизму. Надо только немного подождать и не раскачивать лодку. И ждали – до распада СССР, только после которого стали выходить на улицу <…>.
Так что Ельцин не получил поддержки со стороны патриотов – и начал быстро и прагматично сближаться с демократами. Сейчас ситуация совершенно другая – но логика поведения нынешних <…> патриотов носит сходный характер».
