Телеграм-канал «Empires will die» пишет:
«В брошюре музея на набережной Бранли (Париж) вырванные из контекста объекты иллюстрируют <…> статистическую информацию — больше 320 тыс. объектов в хранении. В Этнологическом музее Берлина (в Гумбольдт Форуме) — больше 500 тыс. объектов. В не самом большом и известном Rautenstrauch-Joest-Museum в Кёльне — 70 тыс. В этих и других коллекциях западных музеев — 90-95% вообще всего художественного наследия, созданного на африканском континенте <…>.
Миллионы объектов находятся в хранилищах западных музеев, доступные только для исследователей из западных же музеев или академии и часто лишённые истории своего “приобретения”.
При этом, когда вопрос касается реституции этих объектов, то счет идёт на единицы. В 2018 году начался процесс возвращения 26 бенинских бронз из коллекции музея Бранли и только в 2021 году они наконец были переданы. 26 объектов — это меньше 0,01% от всей коллекции этого музея.
<…> музей как институция — это огромный механизм экстракции, выкачивающий тысячи объектов, лишающий их истории и смысла, превращающий их в “наследие” и к тому же в базу для имперской гордости. Пока в модных, хорошо вентилируемых пространствах этих музеев хранятся миллионы украденных объектов, ни о каком “сохранении культур” не может быть и речи. Пока вы видите все эти объекты, рассортированные по регионам и своей функциональности — эти бесчисленные ряды масок, щелевых барабанов, гребней, костюмов и так далее — в стеклянных витринах музеев вашего города, находящегося за тысячи километров от места, где эти объекты были сделаны и использовались, до тех пор это будет означать, что эти культуры продолжают разрушаться и разворовываться, оставаясь источником для экстракции. Вместо того, чтобы построить подобные музеи на территориях, из которых эти государства выкачивали и продолжают выкачивать ресурсы, они строят их на своих набережных, используя, конечно, труд мигрантов из этих же самых странх. Кстати, среди работни_ц музея на набережной Бранли — охранни_ков, смотрител_ьниц, продав_щиц билетов — не было ни одной белой персоны».
