Томас Фридман, журналист The New York Times, пишет в своей колонке об экономических причинах расхождения западного мира с Китаем:
“С того момента как Китай где-то с 1978-1979 годов открылся мировой торговле, он в основном продавал Америке то, что я называю “неглубокой продукцией”: носки, ботинки, майки и солнечные панели.
Тем временем США и Запад продавали Китаю то, что я называю “глубокой продукцией” – те товары, которые глубоко интегрировались в их системы и имели двойное назначение: программное обеспечение, микрочипы, смартфоны, роботы и сети. Пекин был вынужден покупать нашу “глубокую продукцию” до тех пор, пока он сам не научился это производить.
Пока Китай продавал нам свой ширпотреб, нас не особо волновала китайская политическая система, учитывая ещё тот факт, что Пекин медленно, но верно продолжал интегрироваться в мир и становиться немного более открытым и прозрачным каждый год. Таким образом, нам было легко и удобно забыть о некоторых щекотливых моментах касательно темных сторон китайской политической системы.
Однако около 8 лет назад к нам в дверь постучал продавец-китаец, который представился: “Здрасьте, меня зовут мистер Huawei, и я произвожу смартфоны 5G, которые превосходят по качеству всё то, что есть у вас. Я хочу продавать их по всему миру и теперь пришла очередь Америки.”
США сказали этому бизнесмену и другим китайским хайтек-компаниям: “Когда китайские фирмы продавали нам свой ширпотреб, нас это не особо волновало, нам было все равно, какая у вас политическая система: авторитарная, либертарианская или вегетарианская; мы просто покупали ваши товары. Теперь же, когда вы хотите нам продавать высокотехнологичную продукцию – товары, которые имеют двойное назначение, способные глубоко внедриться в наши дома, спальни, отрасли экономики, чатботы и городскую инфраструктуру – мы больше не можем вам доверять. Поэтому мы запретим Huawei и будем покупать наши 5G телекоммуникационные системы от Скандинавских компаний, которым мы доверяем: Ericsson и Nokia"».
