Журналист Кирилл Кривошеев – о том, что значит признание Карабаха территорией Азербайджана для Армении и самой непризнанной республики:
«Выступая в понедельник, Никол Пашинян действительно заявил о готовности признать Карабах территорией Азербайджана. <…>
Вероятно, протестный потенциал армянское общество исчерпало <…>. Последняя вспышка протестов была весной 2022 года, когда Пашинян сделал первый намек на отказ от Карабаха, призвав «снизить планку ожиданий» по статусу региона.
После войны люди были возмущены и напуганы, но толком не могли сформулировать требования, с которыми можно выйти на митинг. Самое очевидное, отставка Пашиняна, никак не изменило бы итоги проигранной войны, а отказ от обязательств по трехстороннему соглашению привел бы к раздражению Москвы и возобновлению боев, к чему армия была точно не готова. <…>
Пашинян готов уступить Карабах после стольких лет противостояния. Взамен, как бы философски это ни звучало, призрачная надежда на мир. <…>
Учитывая ход переговоров, можно с высокой долей уверенности предположить, что мир будет заключен не в Москве, а уж в Кишиневе, Брюсселе или Вашингтоне — не так важно. И это, конечно, станет очередным имиджевым ударом для России. Получается, что самый сложный конфликт в Закавказье, глубоко постсоветском регионе, сумела разрешить не российская, а западная дипломатия. <…>
Что будет после фактического перехода Карабаха под контроль Азербайджана, предсказать невозможно: на это будут влиять десятки факторов. Но с большой вероятностью Баку создаст условия, которые будут подталкивать армян к отъезду. Поможет и социальная среда: азербайджанское общество требует от армян освобождения «наших земель» и уверено, что «доверять армянам нельзя».
<…> Практически каждый взрослый мужчина, живущий в непризнанной республике, так или иначе имеет отношение к боевым действиям. Совершенно нормальным считается иметь дома оружие. Поэтому, вероятно, останутся лишь одинокие старики, которые не готовы покинуть привычное место ни при каких обстоятельствах. Примерно такие же люди в свое время отказывались от эвакуации из Чернобыльской зоны отчуждения и даже живут там до сих пор».
