Телеграм-канал «Proeconomics» цитирует доклад о связи доверия и экономического роста декана экономического факультета МГУ Александра Аузана:
«Если бы в России уровень доверия (25% в 2017-2020 годы) был как в Швеции (63%), то наш подушевой ВВР был бы больше на 69%. До того, как я ознакомился с этими результатами, я считал, что главные наши потери в стране связаны с низкой конкурентностью и высокой коррупцией. Но потери, связанные с недоверием, гораздо больше!
<…> Нашим соседом (по уровню доверия – Полит.Ру) является Мексика. <…> Ещё одним нашим соседом окажется Турция. Это страны, которые Хантингтон в 1990-х годах назвал «разорванными странами». Это страны, которые отстояли свой национальный суверенитет против Запада в условиях экспансии путём перехвата западных технологий управления — промышленных, военных, в результате чего в этих странах возникли два культурных ядра – индивидуализма и коллективизма. <…> Смотрите, что происходит при двухъядерности страны. Спрос на институты прямо противоположный.
<…> Индивидуалисты в России живут в мегаполисах. Чем больше город, тем выше индивидуализм. На Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке тоже высокий индивидуализм. Самый высокий индивидуализм на Сахалине <…>. Человек уходит в город, разрывая со своей средой. Да, он перестаёт спрашивать разрешения. <…> И-Россия («Индивидуалистическая Россия» - Полит.Ру) предъявляет спрос на демократию, свободу предпринимательства, модернизацию.
К-Россия («Коллективистская Россия») предъявляет спрос на институты социальной защиты, перераспределение, господдержку. Два сигнала аннигилируются. <…> В итоге возникает власть, которая может управлять вручную и достаточно хорошо манипулировать наличием, с одной стороны, политического большинства, а с другой стороны, мегаполисов и этих районов, от которых зависит экономическая результативность. Поэтому возникает такое плохое равновесие.
Недоговороспособность — это болезнь И-России. Вельцеля, соратника и ученика Инглхарта, спросили: «Почему у шведов-индивидуалистов получились такие кооперативные институты?» И он сказал: «Дело в том, что шведы как индивидуалисты социетальны. Они действуют, конечно, не спрашивая разрешения, но при этом закладывают интерес другого человека в свою схему».
Я утверждаю, что мы, россияне — нет. Я за 30 лет не видел практически ни одного компромисса в И-России, в крупных городах, общественных движениях, научных школах, бизнесе».