Адвокат Мария Эйсмонт в интервью «Черте» рассказывает об отношении силовиков к политическим делам:
«Репрессий стало значимо больше. Люди, которые раньше при разговоре о политических делах просто кривились и смотрели на тебя как на демшизу, сейчас этого точно не делают — они гораздо больше знают об этом и сами опасаются. <…>
Мне часто говорят: "Как ты можешь с ними так мило общаться? В них же нет ничего человеческого!" Во-первых, зачем добавлять взаимную агрессию, которая будет дополнительно отравлять и без того сложную ситуацию и ничем не поможет? А во-вторых, мне интересно, что они думают и чувствуют.
И, конечно, они люди. Даже порицая их и утверждая, что они участвуют в неправосудном и злом деле, даже желая им наказания, нельзя не видеть в них людей. Они могут быть плохими людьми, а могут заблуждаться, могут быть недостаточно смелыми, чтобы пойти наперекор. <…>
Большинство из них или всё понимает, или догадывается, чувствует, что что-то не так. И, не видя в себе сил противостоять или уйти, предпочитают не задумываться. Ну, или как-то еще рационализируют это. Например, ведя дела о военной цензуре, многие из силовиков, как мне кажется, испытывают некоторую неловкость. <…>
Я знаю людей, ушедших из системы после участия в делах, которые мы называем политическими. Я знаю людей, которые ушли из системы после 24 февраля. Большинство уходит тихо — вы не найдете в интернете упоминания о громких увольнениях по собственному желанию из-за несогласия с политикой руководства ведомства. <…>
Удовольствия и радости от ведения "политических" дел у большинства из тех, с кем я общаюсь, нет никакой. Они хотят побыстрее эту неприятную процедуру пройти и вернуться уже к своим настоящим делам. А мысли, что можно возразить начальству, нет в этой среде. Я иногда задаю вопрос: "А отказаться?" На меня смотрят огромными глазами: как можно отказаться, если начальство тебе поручило? <…>
Буквально на днях еще один следователь по делу Котова написал мне, что уволился. Сказал, что хочет пойти в адвокаты. Само по себе это ни о чем не говорит, но я хочу верить, что он будет честным адвокатом и специфический опыт участия в откровенно политическом деле повлияет на него правильно».
