Эксперт Российского совета по международным делам Никита Смагин в издании «Forbes» пишет:
«Противостояние США и Израиля с проиранскими силами на Ближнем Востоке после 7 октября 2023 года последовательно идет по пути эскалации. Позиция Тегерана в прокси-войне в целом понятна: продолжать давление на американцев и еврейское государство, но не допускать прямого противостояния с участием иранских сил. Несмотря на этот в целом прагматичный подход, ситуация двигается по наклонной, и вот уже американцы с британцами наносят многократные удары по позициям проиранских хуситов в Йемене, а ключевого генерала КСИР силы Израиля убивают в Сирии. После некоторого замешательства американские войска начинают отвечать на удары иранских прокси в регионе.
Таким образом, риски возрастают и для самой Исламской Республики. <…>
В случае прямых военных действий с США и Израилем Тегеран выглядит на порядок более уязвимой стороной. Исламская Республика — мастер прокси-войны, но в сценарии конвенционального противостояния ее армия значительно уступает основным соперникам.
Похоже, что иранская сторона попыталась выйти из этой воронки противостояния за счет смещения акцентов. В ответ на теракт в Кермане, несмотря на всю риторику про козни “сионистов”, Тегеран не стал атаковать подлинные израильские цели. Вместо этого он перенес основной упор с американо-израильского фронта на борьбу с терроризмом. Расчет мог быть в том, чтобы переключить внимание как внутренней, так и внешней общественности на другой вектор. И пусть США один за другим наносят удары по Йемену, а Израиль продолжает наземную операцию в Газе, иранская сторона занята обеспечением собственной безопасности на других направлениях.
Главный просчет в этой стратегии заключается в ударе по Пакистану. Похоже, что в Тегеране всерьез решили, что пакистанская сторона не ответит: повозмущается, но стерпит. <…>
Какая бы логика ни стояла за ударом по Пакистану, решение сложно назвать иначе, чем рискованным. Вполне возможно, что “обмен любезностями” будет исчерпан после первого раунда, поскольку перспектива войны вряд ли воодушевляет какую-либо из сторон. Однако если все пойдет по худшему сценарию, то Тегерану будет некого в этом винить, кроме собственных стратегов».
