Экономист Бранко Миланович пишет в Foreign Affairs о том, как изменилась структура глобального неравенства с момента начала индустриальной революции:
«Даже несмотря на то, что глобальное неравенство упало с начала XXI века, неравенство на национальном уровне возросло во многих крупных странах, таких, как Китай, Индия, Россия, США и в даже в социально благополучных странах континентальной Европы. Только Латинской Америке удалось переломить тренд благодаря программам перераспределения богатства в Боливии, Бразилии, Мексике и других странах. Третья эпоха неравенства зеркально похожа на первую: одна часть света стала богаче, а другая – беднее. Первая эпоха сопровождалась индустриализацией Запада и сопутствующей деиндустриализацией Индии (которая под владычеством Британии утратила национальные отрасли производства); третья эпоха сопровождается индустриализацией Китая и, в некоторой степени, деиндустриализацией Запада. Однако нынешняя эпоха также стала свидетелем обратного воздействия на рост глобального неравенства. В XIX веке подъём Запада привел к неравномерному развитию между странами, а совсем недавно расцвет Азии привел к снижению мирового неравенства. Первая эпоха была эпохой расхождения или дивергенции, а вторая – конвергенции или выравнивания.
<…> На долю бедных слоёв населения в богатых странах исторически выпадала большая часть мирового богатства. Однако сейчас их место занимают жители азиатских стран. Быстрый рост китайской экономики изменил структуру глобального перераспределения доходов, но самое ярко выраженное изменение коснулось групп среднего и высшего среднего класса на мировом уровне, куда обычно входят все представители рабочего класса западных стран. На тех, кто входит в верхние пять процентов глобального рейтинга, рост Китая практически не сказался, так как пока китайцы ещё не настолько богаты, чтобы потеснить самых богатых представителей Запада, особенно американцев, которые традиционно занимали верхнюю строчку в иерархии глобальных доходов за последние 150-200 лет.
<…> Западные страны в основном состоят из людей, которые занимают разное положение в рамках глобального перераспределения доходов. Позиции людей в этой иерархии совпадают с их структурой потребления, а эти структуры определяются мировыми тенденциями. В итоге ощущение социальной поляризации на Западе может обостриться вследствие того, что группы населения осознают, что их уровень доходов определяет, к какой шкале глобальной иерархии доходов они принадлежат. Рост социального неравенства может сделать западные страны похожими на латиноамериканские, где определяющим фактором социального развития будет разрыв в богатстве и образе жизни среди разных слоев населения».
