Профессор международной истории из Лондонской школы экономики Владислав Зубок пишет в ForeignAffairs о том, почему оптика Смутного времени даёт лучшее понимание происходящего сейчас в России:
«Оптика Смутного времени даёт больше понимания происходящего, чем оптика 1917 года, которая неверна по двум причинам: во-первых, в Кремле есть царь, а не беспомощное Временное правительство, которое было у власти в 1917-м. Более того , мы нигде не видим никого, даже в самых темных уголках западных библиотек, кто мог бы сыграть роль русских радикалов вроде Владимира Ленина и Льва Троцкого. Помимо прочего, нельзя сравнивать Лавра Корнилова и Евгения Пригожина. Первый был готов отдать свою жизнь за страну и демократические идеалы, что он, собственно, и сделал спустя год после неудачного похода на Петроград. Пригожин, напротив, предводитель наёмников, у которого вообще нет никаких идеалов. Он – что-то среднее между придворным и предводителем толпы. Он взбесился, когда другие путинские придворные взяли над ним верх и решили забрать его бизнес, его деньги и его частную армию. Он никогда не стремился стать следующим царём; и его мятеж был не хорошо спланированным заговором захвата власти, а скорее актом отчаяния, чтобы не дать распустить ЧВК «Вагнер».
Смута также даёт полезную оптику понимания хрупкости и устойчивости российского государства. В начале XVII века стабильность зависела от взаимодействия 4 центров власти, три из которых внутренние и один внешний: царь, элиты, народ и внешние враги. В период СмутыРоссия воевала на постоянной основе с западными соседями, в особенности с Речью Посполитой. Треугольник внутренних центров силы играл решающую роль в исходе событий той эпохи. Все понимали, что без царя Россия распадётся. Однако российские элиты больше боялись своего народа, чем внешних врагов, с которыми они были готовы идти на компромиссы и даже согласиться на владычество иностранцев, чтобы предотвратить массовое восстание снизу и перераспределение богатств. Несмотря на то, что они каждый раз выступали в поддержку западных претендентов на власть вроде Лжедмитрия, народ сплачивался вокруг фигуры царя, православия и российской государственности. Гражданская война в России кончилась договором между элитами, народом и царём, результатом чего стало появление нового Левиафана.
<…> Чем дольше длится конфликт на Украине, тем выше риск новой Смуты в России. Интересы российских элит снова расходятся с интересами народа, как это уже было на пороге Смутного времени. Фигура царя – это единственное, что объединяет их и позволяет государству продолжать функционировать. Но если Путин внезапно исчезнет с горизонта, его придворная клика окажется перед непростым выбором: пойти дорогой Бориса Годунова и погрузить страну в хаос или занять круговую оборону, предотвратить внутреннюю междоусобицу и дать всем слоям населения принять участие в избрании нового президента на общенациональных выборах».
