К столетию «философского парохода» (19 мая 1922 года Ленин написал записку Дзержинскому, предлагающую председателю ВЧК начать подготовку к высылке за рубеж оппозиционно настроенных профессоров и литераторов) приурочено интервью литературоведа Глеба Морева в «Коммерсанте». Вот ключевые фрагменты:
«Высылка — это как бы «гуманистическая» замена террора. То есть инакомыслящих не уничтожают физически, а удаляют из советского публичного поля путем перемещения их тел в другое, изолированное от советского, пространство и таким образом минимизируют их влияние на внутреннюю политику. Первым таким актом была собственно высылка интеллектуалов 1922 года. Помимо пресловутого письма Ленина, ей предшествовала статья Троцкого «Диктатура, где твой хлыст?» в «Правде». В ней ставилось на вид, что в легальной печати появляются антибольшевистские высказывания и что надо реагировать на это гораздо более жестко, чем это делается. Была подготовлена «спецоперация»: людей в Москве и в Петрограде арестовывали, некоторое время держали в тюрьме, а потом давали подписать обязательство, в котором человек соглашается с тем, что он высылается за пределы Советской России, а при попытке вернуться будет расстрелян».
Сюжет с высылкой соотносится с историей эмиграции «довольно парадоксальным образом. Потому что ровно тогда же эмиграция для советского гражданина перестает быть доступной. Все заметные деятели культуры, покинувшие Советскую Россию в течение 1920-х годов, такие как, скажем, Константин Сомов, Александр Бенуа, Михаил Чехов, Владимир Вейдле, делали это не как «эмигранты». Они отправлялись в сложно организованные официальные командировки, из которых просто не возвращались. К концу 1920-х возможность такой замаскированной эмиграции тоже была пресечена. В любом человеке, испрашивающем разрешения на выезд, видели потенциального невозвращенца. В конце концов эти поездки стали доступны только для проверенных, лояльных деятелей».
Звучит это все сегодня на удивление актуально.
