Политолог Григорий Голосов — о парламентаризме как инструменте демократизации России:
«Нынешние требования российской оппозиции обозначают в качестве цели не только демократию как таковую, но особенности устройства государственных институтов, которое в политической науке называют "институциональным дизайном". Я не думаю, что это правильно, и объясню почему. <…>
Парламентская система вполне совместима с одной из разновидностей авторитаризма, а именно с партийным режимом. Таких примеров не так уж много, но лишь потому, что основные исторические разновидности партийных режимов обходились без демократического антуража, не были электоральными. <…>
Если в парламенте есть однопартийное большинство, то смещение премьера, который не справляется со своими обязанностями, становится исключительно задачей правящей партии, а не парламента как такового. Сама партия служит ключевым механизмом, препятствующим возникновению режима личной власти. <...>
Логика развития персоналистского режима часто ведет его к тому, чтобы избавить лидера от внутрипартийных ограничений. Это достигается путем перехода к президентской форме правления. Скажем, в Турции, которая десятилетиями сохраняла парламентскую систему, резкое усиление авторитарных тенденций в последние годы было связано с переходом к президенциализму.
Однако не исключена и противоположная динамика. Например, Серж Саргсян, отработав два положенных срока президентом Армении, не решился пойти на "обнуление". Вместо этого он инициировал переход к парламентской системе и стал премьером, получив поддержку колоссального большинства депутатов избранного в 2017 году парламента. <…>
Можно, конечно, надеяться на то, что политическая трансформация в России, если она произойдет, приведет к формированию такой многопартийности, при которой в парламенте просто не будет одной правящей партии. <…> Я нахожу такую перспективу вполне вероятной. Но важно понимать, что такой исход гарантирует не парламентская система как таковая, а политические условия ее установления. <…>
Организационно слабые, рыхлые партии с неопределенными идеологическими позициями — идеальные объекты для хищнического поглощения исполнительной властью независимо от того, у президента она или у премьера. К сожалению, есть все основания для опасений, что российские партии сразу после демократизации будут именно такими. <…>
В заключение хочу подчеркнуть, что я считаю парламентскую систему хорошей, достойной формой правления и совершенно не исключаю, что именно она окажется оптимальной для России будущего. Однако не нужно смотреть на этот институциональный дизайн ни как на волшебное средство от автократизации, ни как на средство достижения каких бы то ни было иных политических целей».
