Политолог Глеб Павловский опубликовал на сайте The New Times статью «Евросоциология страшного суда», в которой анализирует данные социологических опросов, показывающих отношение Европы к спецоперации.
«Кремль, известный пожиратель социологии, прозевал опасную перемену отношений европейцев к России. Оказывается, прошлогодняя нервотрепка ультиматумов Западу обозлила европейские общества — им страшно не понравились угрозы войной в Европе. <…> …к началу 2022 года европеец перестал быть пацифистом в отношении к России. Самые дружественные к России европейские общества поменяли курс. <…>
Когда после 24 февраля "европейцы удивили Владимира Путина их единством и решительностью", то был результат оскорбления, а не украинофильства. Низы жестко потребовали от правительств политического разворота. Он начался на человеческом уровне с необычного для Европы душевного всплеска гостеприимства к миллионам беженцев. <…>
Консолидация европейских обществ по вопросу о виновнике кризиса усиливается, а не слабеет. Виновник Россия, так считают три четверти опрошенных. Две трети видят в России главное препятствие заключению мира (сомневается только Италия). После того как Украина решительно доказала, что может сопротивляться, солидарность с ней стала европейским консенсусом. Украинский флаг — новая европейская мода (такого не было после двух киевских революций 2004 и 2014 гг.). Антироссийские санкции вне полемики, включая нефтегазовые. Одобряют даже развертывание войск в восточных странах — членах НАТО. <…>
Авторы опроса делают вывод, что разрыв Европы с Россией необратим: "Европа расцепилась с Россией". Никто здесь не желает России победы. <…>
Конечно, в разных странах Европы картина выглядит очень по-разному, и она очень несимметрична. Авангардом воинственности европейской сверхдержавы стала Польша (41 % за Суд и Справедливость, 16 % за Мир). Лагерь Мира выбирают в Италии (52 %) и Германии (49 %). В Германии к миру склонны правые избиратели вместе с левоцентристскими социал-демократами (зеленые в колебаниях). А в Финляндии наоборот — социал-демократы привержены Суду, а правоцентристы разделены пополам. Италия, особенно ее правые избиратели, склоняется к мирному выбору. <…>
В России мыслят "большинством" и его "распадом". Здесь вряд ли поймут, что уточнение позиций не ослабляет, а упрочивает противостояние Европы. В Москве говорят о "распаде европейского единства" (излюбленная тема московской болтовни). Но перед нами живой ансамбль европейской политики, который далее будет в дебатах вырабатывать стратегию в отношении к России и Украине».
