Политолог Владимир Пастухов (внесен Минюстом в реестр иноагентов– Полит.Ру) пишет о параллелях между Пригожиным и Распутиным:
«Пригожин был отвратильно притягателен своей первобытной агрессией, мощью дикого зверя <…>. Все это внешне роднит его с Распутиным как типажом, хотя генезис и внутреннее содержание имеют между собой мало общего. <…>
<…> Я никогда не смогу это доказать, но мое предположение состоит в том, что Пригожин не просто был в свое время близок к Путину, а был ближе ближнего, входил в кружок самых доверенных и проверенных “пацанов”. Именно поэтому то, что случилось два месяца назад, было воспринято Путиным не рационально, а эмоционально – не как измена <…>, а как личный выпад, - и поэтому особенно болезненно. Я думаю, что, кроме всего прочего, такая длительная пауза между “преступлением” и “наказанием” объясняется возникшим психологическим раздраем в душе и мыслях Путина и необходимостью преодолеть депрессию.
Отношения Путина с Пригожиным нельзя назвать калькой с отношений Николая с Распутиным, но какие-то символические параллели просматриваются. Там была какая-то «химия», ведь недаром на протяжении десятилетий Пригожину поручались самые щепетильные, самые рискованные миссии. А Пригожин этим пользовался, не стесняя себя ни в чем. Он, как и Распутин <…>, ежеминутно разлагал изнутри регулярное государство, издевался над ним, ломал все бюрократические процедуры через колено и выжимал безжалостно каждую свободную копеечку из казны в свой бездонный карман. Со временем его аппетиты выросли, он отрастил себе политическую амбицию и, как Распутин, попытался тасовать министров и губернаторов, словно карты в колоде. <…> Пригожин, как и Распутин, стал яблоком раздора между регулярной имперской бюрократией и криминальной-мафиозной средой, окутывающей ее на закате Империи.
Путин, конечно, знал про все чудачества Пригожина, как знал Петр все про своего дружбана Меньшикова, но сохранял рядом за преданность и за эффективность. <…> Однако после мятежа сил противострять напору чиновников, буквально вопивших об исходящей от Пригожина угрозе государству и лично Путину, не осталось. И желания тоже. Сошлось все. Путин к Пригожину охладел, а двор требовал сакральной жертвы. <…>
А что Пригожин? Гибель Пригожина, как и гибель Распутина, станет предвестником гибели режима. Такие как Пригожин двадцать лет обеспечивали живучесть путинской галеры. Они были ее гребцами, но сегодня их начали выбрасывать за борт. На галере станет, безусловно, чище и просторней, но плыть она долго без них не сможет».
