Протоирей Андрей Ткачев в интервью изданию «Русская народная линия» говорит:
«Церковь перестает быть религиозным довеском к национальности. Она исчезает или сокращается в размерах там, где к ней привыкли, и появляется там, где вчера еще ее не было. "Если русский, значит православный", — это уже, горюй — не горюй, не рабочий лозунг. Русский может быть и атеистом, и кришнаитом, и мусульманином. А православие может исповедовать афроамериканец, филиппинец и кто угодно. Готовы ли мы к такому развороту событий? Очевидно, не готовы.
Батюшка — негр. Мы, переставшие рожать и не шибко усердствующие в трудах праведных, видим, как жизненное пространство, освоенное за минувшие столетия предками, заполняют и осваивают сыны чужих народов. К этому частично привыкли. Но с этим не смирились. Это раздражает. Но мы пока не еще не увидели, как вместо нас, разучившихся молиться, наше место в храме занимают те самые сыны иных народов, которые нас раздражают. Это будет пощечина более звонкая. Рассудим.
Православие вера одного народа или всех? Одной расы или всего человечества? Конечно, всего человечества. Свет Истинный просвещает всякого человека, грядущего в мир. Если Православие имеет вечную ценность и обращено ко всем, то может ли оно навеки закрепиться за отдельными народами и только за ними? Нет, и сто раз — нет! Окажешься ты недостойным сокровища, его другим отдадут. Получается, что националист может временно радоваться об отсутствии негров и китайцев в наших храмах и кричать против их присутствия. Ну, а православный, уж и не знаю, что должен об этом думать. По-хорошему, мы должны желать всем спасения и познания Христа. Я уверен, что белый собрат, говорящий со мной на одном языке, но безразличный к Господу Иисусу Христу, дальше от меня, нежели чернокожий собрат, говорящий на другом языке, но Господа любящий. Такова логика веры.
Мы должны скорбеть о малой церковности нашего народа, понимая, что при отсутствии добрых плодов, Хозяин виноградника волен отдать его кому захочет.
Времена самохвальства прошли, а времена безутешного плача еще не наступили. Наступило время осмысления жизни и серьезных трудов. Представьте себе, попробуйте сердцем понять тот ужас, и шок, и метафизическую обиду евреев, которые столетиями гордились уникальным избранием, и вдруг уступили первенство множеству народов, на которые раньше смотрели сверху вниз. Мы поймем этот ужас, когда представим, что дети Индокитая, Азии и Африки, приехавшие к нам, не просто будут жить рядом, не просто составят большинство, а еще и уверуют в «нашего» Господа, придут в наши храмы и составят большинство даже и там! На исповеди вас будет ждать чернокожий батюшка, а на венчании встретит скуластый и раскосый священник. И все они будут Православные, а все это будет и благодатно, и Богу угодно. Только вот ни вы, ни я к этому готовы не будем и выбежим, чего доброго из храма — в частности, и из Церкви — вообще!».
