Экономист Евгений Гонтмахер – в интервью изданию «НеМосква»:
«Если говорить о каких-то структурных изменениях в мировой экономике, то ничего принципиального не произошло. <…> Думали, что у них будет кризис, падение производства, инфляция, но инфляция в Европе и США выросла из-за пандемии, когда раздавали деньги. Но <…> никаких катастроф и принципиальных изменений не произошло.
<…> По газу от нас зависели гораздо существеннее, чем на 30% Болгария, Венгрия, Сербия, в значительной степени Польша, но действительно никто не ожидал <…>, что произойдет такое быстрое замещение российского газа на газ других стран-поставщиков. <…> Для России проблема в том, что если вдруг когда-нибудь, допустим, санкции отменят, и всех ограничений не будет, то она уже не вернется на эти рынки, по крайней мере, европейские газа и нефти. <…>
<…> Российская экономика, конечно, трансформировалась, остатки каких-то рыночных свобод, которые были, исчезают на глазах. <…> Экономика перестраивается на военные рельсы, потому что экономический рост, который фиксируется статистикой, полтора-два процента ВВП, это, конечно, за счет оборонного сектора. <…> Мы уже втягиваемся в президентскую кампанию, осталось меньше года, если все будет по расписанию. Начнутся дополнительные вливания в виде пособий семьям с детьми, индексация пенсий, но <…> это происходит на фоне стагнации невоенного сектора экономики.
<…> У нас в 2013 году, еще до всяких санкций, до Крыма, при цене на нефть 110-115 долларов за баррель, экономический рост был 1,3 %. <…> После этого мы с вами видели десять лет до активной фазы всего этого конфликта стагнацию, 1 % роста в среднем за год. Это было предсказуемо, а сейчас с учетом поворота к военной промышленности, национализации, введение налога windfall tax, так называемого налога на сверхприбыль, так о чем мы можем вообще говорить? И все это не решит накопившиеся проблемы, которые сейчас есть в российской экономике.
<…> Общеизвестный факт, что Индия покупает за рупии. Индусы вообще очень жесткие переговорщики, они в мире известны тем, что с ними очень сложно торговаться. <…> Получается, что мы накапливаем на счетах в индийских банках колоссальные средства в рупиях, мы должны на эти рупии что-то в Индии купить, а покупать там особо нечего в таком объеме. В этом смысле мы дотируем во многом Индию. Переход на юани, то, что мы форсируем, в наших отношениях с Китаем, он тоже ни к чему не ведет <…>. Курс юаня устанавливает центральный банк Китая, завтра он может объявить, что юань в два раза девальвировался, или наоборот, что два раза стал сильнее, это совершенно колоссальные риски вкладываться в юани с точки зрения сбережений. Тем более юань последнее время слабеет, мы здесь зависим от юаня, просто попадаем в зависимость от политики центрального банка Китая. Это к вопросу о суверенизации нашей экономики.
<…> Специалисты все уже давно посчитали — никакого полного замещения западного направления восточным не будет. У нас нет железных дорог, автомобильных дорог, портов. Которые позволили бы перестроить нашу экономику с западного направления на восточное. <…>
Это не северокорейский вариант, это мы проехали. Если закончится <…> (СВО – Полит.Ру) и военная риторика, центр внимания переключится на внутреннюю политику, то тогда поколение от 50 и моложе предъявят спрос на нормальную жизнь, тем более что они помнят двухтысячные годы, когда все было по-европейски <…>. Большая проблема будет для российского руководства».
