Политолог Александр Кынев – о будущем торге власти и оппозиции:
«Представить ситуацию просто исчезновения нынешней властной российской политической элиты представляется ненаучной фантастикой. Даже в 1991 году, когда на наших глазах рухнула КПСС, власть перешла <…> к тем же советским органам и их исполкомам, которые существовали и были избраны ранее по правилам, установленным старой системой. Из первых назначенных бывшим членом руководства той же КПСС Борисом Ельциным с августа 1991 по февраль 1992 губернаторов <…> больше половины были представителями старой номенклатуры <…>.
<…> Формально перемены почти всегда <…> оформляются с учетом правоприемства имеющихся правил и институтов. Это вопрос и гарантий сохранения прав собственности и признания прежних правил их приобретения, и вопрос границ, и вопрос признания международных договоров, доступа к финансовым активам государства и т. д.
<…> В ходе перемен в Восточной Европе специально создавались сложные системы балансирующих друг друга институтов, с одной стороны, с сильными парламентами, с другой, с необычайно сильными для парламентских республик президентами <…>. К примеру, пост президента в Польше и в Болгарии создавался персонально под тот момент занимавших эти посты Войцех Ярузельского и Петра Младенова.
<…> Сотрудничество власти и оппозиции <…> будет возможно только в случае вынужденном, когда это будет нести власти какие-то преимущества и выгоды <…>. Но даже в этом случае речь может идти только о неком переговорном процессе и компромиссах, когда в ходе политического торга оппозиция может попытаться пролоббировать часть своих идей и предложений. <…>
Это означает, что любой оппозиции <…> нужно сохранять диалог с какой-то частью нынешних правящих элит. Как минимум, не сжигать мосты, понимая, что они будут крайне необходимы в борьбе за будущее, которое неизбежно наступит. <…>
Попытка мобилизации активистов и спонсоров часто стимулирует демонстративный идеализм. <…> Заранее не стоит быть фетишистом в отношении каких-то политических институтов, понимая, что на практике именно здесь будет поле основных компромиссов. Не надо ставить ложные цели, чтобы потом не было ощущения их предательства.
А вот говорить о политических принципах, правилах и нормах (свобода слова, передвижения, личной жизни, выборов и т. д.) можно и нужно. И как раз об этом будет легче договориться, чем о том, по какой системе избирать парламент, как разграничить полномочия президента, парламента, губернаторов и т. д.
И наконец, не стоит слишком идеализировать будущее — завышенные ожидания крайне опасны и вредят реальной политике. Политика редко бывает прекрасной, восхитительные ожидания неизбежно рождают разочарования и упрощают многосложность, где всегда есть разное, нет и не может быть идеальных институтов, которые всегда и везде плод переговоров и компромисса».
