Издание «Re:Russia» пишет о том, как путинский режим перешел от деполитизации к сверхполитизации:
«С приходом Путина к власти в начале 2000-х годов в России складывается типичная деполитизированная персоналистская автократия. Стабилизация и экономический рост <…> обеспечили режиму легитимность в глазах большой части населения <…>.
Ситуация начала меняться после кризиса 2008–2009 годов, который существенно ослабил в представлении населения связь между путинским режимом и экономическими успехами. В 2010-е годы индексы социальных настроений <…> перестают расти и колеблются вокруг достигнутых к концу 2000-х годов значений; темпы экономического роста падают с 7% <…> до 0,7% в следующие 10 лет.
На этом фоне начинаются процессы реполитизации общества, первым наглядным проявлением которых стали массовые протесты 2011–2012 годов. Новое политическое поколение предъявило претензии на участие в политике и оспорило сложившийся статус-кво 2000-х. Государство ответило на это дальнейшими ограничениями политических свобод, а также репрессиями в отношении отдельных участников протестов. <…>
<…> Следующее десятилетие было ознаменовано постепенной политизацией как общества, так и авторитарного режима. Новый президентский срок Путина начался под разговоры о «традиционных ценностях», противопоставлявших Россию Западу. <…> Во второй половине 2010-х годов в больших городах формируются новые сети политического активизма. Независимые СМИ «переехали» в интернет, а социальные сети стали инструментом консолидации новой медиасреды и дальнейшей политизации. <…>
Зеркально этому процессу происходила радикализация официального идеологического дискурса. Смесь консервативных ценностей, антизападных настроений, милитаризма и культа Великой отечественной войны не формировала целостной идеологии, но очерчивала систему ценностных нарративов, общей рамкой которых являлось противопоставление России Западу и западному «либерализму». <…>
<…> (СВО – Полит.Ру) стало инструментом авторитарной сверхполитизации — резкого наращивания уровня общественной мобилизации, репрессивности и насильственной индоктринации. <…>Тем не менее экономическая стабильность все еще остается важной его опорой. <…> Внутри страны сохраняются широкие «зоны комфорта», в которых <…> (СВО – Полит.Ру) никак не присутствует и не ощущается. <…>
Ухудшение экономической конъюнктуры или неудачи на фронте могут подтолкнуть режим к дальнейшим шагам в направлении сверхполитизации, которые будут предполагать наращивание репрессий, более жесткие требования к демонстрации лояльности со стороны граждан и попытки создания массовой партии, принадлежность к которой будет открывать двери «карьерного роста». Однако успех в движении на этом направлении не гарантирован. В Китае тоталитарные институты сохранились в качестве наследия коммунизма и были поддержаны новым типом «перформативной» легитимности, но не создавались ad hoc. А идеология антилиберализма в известных на сегодня ее изводах не обладает достаточным мобилизационным потенциалом и не противопоставляет себя целям "частного обогащения"».
