Издание «Re:Russia» анализирует результаты опрос россиян об их отношении к СВО:
«В целом, программа «желаемого будущего» — это программа окончания <...> (СВО - Полит.Ру) и нормализации ситуации, и ее разделяет большинство — от 56 до 83% респондентов. Правда, эта программа предполагает достижение Россией «целей военной операции», которые при этом ясно не определены. По сути, это означает окончание <...> (СВО - Полит.Ру) таким способом, который не выглядел бы как поражение России. <...>
Разрыв между образом «желаемого будущего» и тем, что вероятнее всего будет делать Путин, очень значительный. Он составляет от 23 до 37, а в среднем — 28 процентных пунктов. При этом удивительно, что даже «идеальный» кандидат в представлении респондентов также существенно отстоит от образа «желаемого будущего» <...> и предстает своего рода «мирным» Путиным <...>. Это означает, скорее всего, что более радикальный поворот к миру выглядит для респондентов слишком конфликтным. В то же время разрыв между представлениями респондентов о программе Путина и образом «желаемого будущего» выглядит впечатляющим и означает, что гипотетический альтернативный кандидат на президентских выборах мог бы получить весьма весомую поддержку.
Не менее яркую картину предвыборной депривации рисуют и данные опроса, проведенного в феврале проектом Russian Field. С одной стороны, они демонстрируют усталость от <...> (СВО - Полит.Ру) и запрос на мир. Так, гипотетическое решение Путина подписать «завтра» мирное соглашение и остановить «спецоперацию» готовы поддержать 75%, не готовы — 17% <...>. Продолжает медленно расти доля тех, кто отменил бы решение о начале «спецоперации», если бы была такая возможность (38% против 49% не желающих отменять). 54% говорят, что новости, связанные с «операцией», вызывают у них отрицательные и крайне отрицательные эмоции, тогда как лишь 16% испытывают патриотические и положительные чувства. <...>
Впрочем, картина общественных настроений в опросах военного времени, скорее всего, смещена. В исследовании Russian Field 25% респондентов, уже согласившихся разговаривать с полстерами, сообщили, что опасаются принимать участие в опросах. Однако среди тех, кто отменил бы решение о начале «спецоперации», если бы можно было вернуться в прошлое <...>, подобные опасения высказывают 38%, а среди тех, кто не отменил бы <...>, — только 12% <...>. Если спроецировать эту разницу на гипотетическую ситуацию решения об участии в опросе, то из 10 человек, скорее поддерживающих «спецоперацию», скорее согласятся участвовать в нем девять, а из тех, кто принадлежит к другой партии, — только шесть. В этой модели «партия мира» оказывается представлена в опросе на две трети от своего потенциала.
В таком случае соотношение тех, кто отменил бы решение о «спецоперации», и тех, кто не отменил бы, могло составить не 38% против 49%, как в реальном опросе, а 48% против 41%. Соответственно, в вопросе об антивоенном кандидате его поддерживали бы 39%, а не поддерживали бы — 47%. А в вопросе о выводе войск с территории Украины группы сторонников и противников этого шага оказались бы практически равны — 42% против 44%.
Разумеется, это лишь гипотетический расчет. Однако он демонстрирует, как страх перед Путиным <...> может сначала вести к недопредставленности мнения антивоенной партии, а затем заставлять обывателя умерить свой запрос на мир из опасения конфронтации <...>.
Так или иначе, главный вывод, который можно сделать из вопросов, состоит в том, что усталость от <...> (СВО - Полит.Ру) и желание мира является доминирующим в общественном мнении настроением и продолжает нарастать, но вопрос о путях его достижения по-прежнему раскалывает общество».
