Антрополог Роман Шамолин в издании «Новая Газета» пишет:
«Можно сказать, что продолжателями дела советских конструктивистов стали ячейки методологов, влияние которых мы наблюдем и по сей день. Они возникают в позднесоветский период, когда авторитет “классических”, марксистско-ленинских властных установок стал заметно ослабевать. Когда идеи “классовой борьбы” и “коммунистического строительства” уже не вызывали должного энтузиазма в коллективном сознании. Старый гипноз переставал работать, — надо было активировать новый. Но суть оставалась прежней: люди есть материал для проектирования. Найди точку воздействия, дай им объединяющий стимул — и будешь над ними властвовать. Ибо сами по себе, без воздействия и внушения, они лишь бессмысленные атомы, хаотические частицы, которыми правит случай.
Однако объединив их вокруг понятной идеи, которая должна быть максимально простой и доступной для эмоционального усвоения, получишь податливую и благодарную “народную массу”.
В отличие от известного принципа divide et impera (“разделяй и властвуй”), здесь принцип противоположный: “объединяй и властвуй”. Впрочем, итог должен быть одинаковым: упрочить позиции власть имущих.
Создатель движения методологов Георгий Щедровицкий — фигура неоднозначная, конспирологическая. Поначалу, еще в 50-е годы прошлого века, он находится в тесном творческом союзе с такими фундаментальными философскими умами советской эпохи, как Мераб Мамардашвили и Александр Зиновьев. Вместе они ведут поиски эффективных “антидотов” от тоталитарной партийной идеологии. Но уже вскоре пути расходятся. Мамардашвили и Зиновьев следуют своим звездам, а Щедровицкий создает движение “Московский методологический кружок”, позиционирующийся на манер тайной масонской ложи.
Методы “методологов” базируются на чисто техническом подходе к “людскому материалу”. Социальная инженерия без всяких гуманистических, экзистенциальных усложнений. Представить общество в виде составного механизма, затем — разобрать на детали, понять устройство, найти точку управления, нажать на нее и направить всю конструкцию в нужную сторону. Ключевое слово — схематизация. Все должно стать абсолютно наглядным, взаимозависимым и функциональным. Чтобы войти, куда нужно, сделать, что нужно, — и получить ожидаемый эффект.
<…> Важнейшим плодом “священного брака” между методологами и властью оказалась идея «русского мира». Она возникла в умах у первых и была присвоена и трансформирована второй. В своем изначальном виде “русский мир” совсем не был тем, что видят за ним сегодня. Это был проект глобальной индустриализации российских ресурсов, а не их милитаризации. В изначальный “русский мир” была заложена установка на своеобразный и довольно шизоидный конспирологический “русский космополитизм”, но там не было и следа того радикального геополитического патриотизма, по которому “русский мир” известен ныне».
