Антрополог Роман Шамолин в издании «Новая Газета» пишет:
«Ритуал, повторение, привычка, представления и слова окружающих — вот то, что делает символическую систему несомненной, дает ей практически необсуждаемую власть над умами. Об этом отлично сказано у Ролана Барта, философа-структуралиста, изучавшего силу воздействия языка:
“Энкратический язык (тот, что возникает и распространяется под защитой власти) по самой своей сути является языком повторения; все официальные языковые институты — это машины, постоянно пережевывающие одну и ту же жвачку; школа, спорт, реклама, массовая культура, песенная продукция, средства информации безостановочно воспроизводят одну и ту же структуру, один и тот же смысл, а бывает, что одни и те же слова: стереотип — это политический феномен, это само олицетворение идеологии”. (Ролан Барт “Мифологии”)
Эту мысль интересно продолжить: да, власть (политическая власть) изначально создает для сообщества язык повторений, через который она воспроизводит и ритуализирует себя. Но верно и обратное — язык сплоченного сообщества, становясь под влиянием власти по преимуществу языком повторений, — сам по себе начинает воспроизводить эту власть. Не обязательно вот эту конкретную власть — но ту типологию власти, которая лучше всего будет соответствовать сложившейся языковой привычке, устойчивому языковому стандарту.
Язык народа сам по себе начинает тиражировать такое отношение к власти, с которым свыкся, о котором привык говорить и думать. Тиражируя, он тем самым призывает эту власть. И воскрешает ее — даже там, где эта власть, кажется, уже сошла со сцены.
Причем язык народа совсем не обязательно должен здесь говорить одни и те же слова — он обновляется, модернизируется, меняет стилистку. Но по своей сути он ностальгически развернут в сторону уже известного, много раз воспроизведенного смысла. В основании этого языка всегда стоит наготове известный риторический вопрос, ответ на который по умолчанию уже ясен: “Если не так, то как?”».
