Протоиерей Андрей Ткачев пишет:
«Русская идея, которую ищут, и о которой одни тоскуют, другие спорят, имеет конкретные воплощения. В человеческих телах и душах, что видно на преподобном Серафиме или праведном Иоанне Кронштадском. Но и в тяжелом камне, который под руками мастера поет.
Например, храм Покрова на Нерли. Это русская идея одинокой души в ее стоянии перед Богом. А вот Новоиерусалимский монастырь на Истре (переименованной Никоном в Иордан) это каменное воплощение общенациональной Русской идеи.
Христос географически никак не стеснен рамками Палестины. Русские это чувствовали всегда. <…>
И вот Никон, веривший в то, что Русь, это Новый Израиль, замахивается на грандиозное начинание, само по себе, как идея, уже гениальное. Он копирует Иерусалимский Храм Воскресения рядом с Москвой. Копирует в деталях и пропорциях. Место обретения Креста, Голгофа, камень Помазания, Кувуклия (место, "идеже положиша Его") Если кто был в историческом, подлинном, том самом Иерусалиме, а потом посетил Новоиерусалимский мон-рь, тот подтвердит: Русская копия имеет силу воскрешать в душе чувство прикосновения к тем местам, где смерть стала сном и обессилела.
Никон выразил нечто грандиозное. В грехах и отступничествах, в безумии Богозабвения мы в точности воспроизводим исторические метания и трагедию Израильского народа. Но ведь не из одних падений состоит жизнь. В своих успешных взлетах и порывах, в покаянном труде и в слезах молитвы мы тоже тоже способны становиться такими близкими Богу, как пояс одежды человека: Как близок к телу пояс, так Я приблизил к Себе весь дом Израиля и весь дом Иуды, – возвещает Господь, – чтобы они были Моим народом Моей славой и хвалой (Иер.13:11)».
