Издание «Черта» пишет о результатах исследования Анны Кулешовой о россиянах, не поддерживающих СВО и оставшихся в России:
«Одной из главных тем, о которых говорили респонденты, был страх. Некоторые респонденты боятся ядерной войны, а люди, чьи близкие живут в приграничных регионах, опасаются, что <…> (СВО – Полит.Ру) напрямую коснется их родственников. Кулешова отмечает, что в 2023 году появился новый страх — многие опрошенные боятся вернувшихся военных.
<…> По мнению социолога, люди боятся, что пропаганда «настоящего» маскулинного поведения и брутальности, мобилизующие новых бойцов, так или иначе приведет к росту бытового насилия и ухудшению положения женщин.
Респонденты часто говорили о репрессиях, отсутствии справедливого правосудия, и насилии со стороны силовиков, которые они видят в жизни. Некоторые опрошенные опасаются, что государство все сильнее будет давить и вынуждать предавать свои принципы.
<…> Другие боятся коллапса в системе здравоохранения, нехватки одноразовых инструментов в больнице и проблем с поставками лекарств <…>.
Часто упоминается тревога, связанная с будущим детей — есть ли смысл учить их в России, какое у них будет будущее, какие их ждут перспективы, получится ли без серьезных последствий для психики и конфликтов закончить школу. Пугает «рост нетерпимости людей, загнанных в угол, который грозит перерасти в полноценную гражданскую войну».
При этом важно отметить, что в основном россияне выбрали остаться в стране не по соображениям комфорта, а из-за невозможности уехать. <…>
Опрошенные исследовательницей россияне перестали говорить о политике с теми, кого не знают достаточно хорошо. <…> Рядом с метро, где появляются полицейские, стараются прерывать разговоры, пройти мимо и не создавать себе проблем», — добавляет социолог.
Некоторые <…> россияне до сих пор используют в своей одежде символы, чтобы показать окружающим свою позицию. <…> Кто-то использует образ голубя мира или цитаты из Оруэлла, Ремарка. Некоторые даже пытаются угадать по стилю одежды или по лицу, каких взглядов собеседник, но это рискованно, и можно радикально ошибиться».
По мнению социолога, тех, кто раньше поддерживал <…> (СВО – Полит.Ру), а потом перестал — очень мало. Чаще происходит обратный процесс — кто-то из семьи начинает верить пропаганде. «Сегодня жена спасает мужа от мобилизации, остается в России с детьми. Потом он возвращается, рискуя своей безопасностью, чтобы увидеть детей, а жена уже настроила детей, что папа — враг, всех бросил и сбежал. Дети уже перепрограммированы и считают так же». В свою очередь подростки, у которых родители Z-патриоты, не могут выражать свою позицию, просто потому что финансово от них зависят, им некуда деваться, негде жить.
«Среди респондентов была женщина, у которой муж уехал, а любовник, от которого был последний ребенок, захотел остаться, — рассказывает Анна Кулешова, — Муж сказал: “Черт с вами, я тебя возьму вместе с любовником. Выезжайте ко мне [за пределы России] вместе, если иначе ты не согласна”. Но они с любовником решили, что не должны “бросать своих”, и осталась — в итоге паре пришлось делить детей. В одной семье может случиться все, что угодно, и даже после двадцати лет брака люди могут удивить. Во время интервью я прочувствовала, что большое семейное счастье — если люди сходят с ума одинаково».
