Участник нашего проекта «После» политолог Михаил Виноградов пишет:
«Результативность шагов губернаторов иногда прямо пропорциональна масштабу случающихся вызовов. Те, кто географически удален от "горячих точек", нередко могут позволить себе акцент на ритуально-идеологической составляющей. А руководители приграничных и приприграничных с зоной конфликта территорий, наоборот, сконцентрированы на более предметных рисках, поэтому в их поведении больше управленческого и меньше "замполитского". Старовойт, Гладков, Дюмин, Клычков (хотя и не без срывов), равно как и традиционно менее публичные Голубев, Гусев, Богомаз, Шапша, ведут себя вполне по-взрослому и соразмерно масштабу сгущения туч.
А Белгородская область и вовсе превратилась из географически изолированного "тупика" в один из трендсетторов — рекордсменов по числу принимаемых мер. Если не считать разных выплат (о которых отчитываются плюс-минус везде), здесь и восстановление разрушенных в ходе обстрелов зданий, переселение в гостиницы и на базы отдыха (без ограничения сроков проживания) жителей приграничных районов, помощь семьям мобилизованных в ведении подсобного хозяйства (доставка зерна, уборка сена, заготовка дров, вспашки земли, содействие реализации крупного рогатого скота), курсы оказания первой помощи в зонах риска, психологическая поддержка в МФЦ. Важный пример — установление схемы посещения родственниками частей, где находятся мобилизованные белгородцы. Это позволяет несколько сдержать рост тревожности и не допустить нагнетания контраста (периодически выплескивающегося в YouTube-роликах) между подчеркнутыми публичными реверансами в адрес военнослужащих и нередко проблемами с обустройством и снабжением, сопровождаемые попытками ограничить их контакты с семьями и внешним миром».
