Дэвид Киссинджер, сын политика Генри Киссинджера, пишет в The Washington Post о своём отце, своих воспоминаниях о нём и той роли, которую он сыграл в мировой политике:
«Как тогда ещё объяснить его крепкое умственное и физического здоровье? Им движет безграничное любопытство, которое позволяет ему оставаться вовлеченным в происходящее в мире. Его разум – это оружие с тепловым наведением, которое распознает и борется с экзистенциальными угрозами нашего времени. В 1950-х остро стояла проблема ядерного оружия и той угрозы, которые оно несло человечеству. Где-то 5 лет назад моему отцу, многообещающему молодому человеку, исполнилось 95 лет – и он увлекся философскими и практическими последствиями технологий искусственного интеллекта.
<…> Другой секрет прочности моего отца заключается в его особом чувстве собственной миссии. Хотя его часто карикатурно изображали как бесчувственного реалиста, он был кем угодно, но только не бесчувственным. Он глубоко верит в такие священные понятия как патриотизм, верность и непредвзятость. Ему больно видеть гнусность и мерзость текущего общественного дискурса и наступающий упадок искусства дипломатии.
<…> Даже когда бушевали страсти во время Холодной Войны, Посол СССР в США Анатолий Добрынин был частым гостем в нашем доме. Они вдвоём часто играли в шахматы, одновременно обсуждая вопросы, которые затрагивали судьбы всего мира. Мой отец не испытывал иллюзий касательно репрессивной природы советского режима, однако эти регулярные встречи помогали снизить накал страстей в то время, когда казалось, что ядерные сверхдержавы на всех парах мчали к столкновению. Остается только мечтать о подобном в наше время.
Но, шахматы в сторону, а дипломатия для моего отца никогда не была просто игрой. Он занимался ей с присущей ему самоотверженностью и упорством, которые родились благодаря его личному опыту. Будучи беженцем из нацистской Германии, он потерял 13 членов своей семьи и бесчисленное количество друзей во время Холокоста. Он вернулся в родную Германию в качестве американского солдата, участвуя в освобождении концентрационного лагеря Алем недалеко от Ганновера. Там он своими глазами увидел, какая бездна может ожидать человечество, если его поведение не будут сдерживать международные структуры мира и справедливости. В следующем месяце мы отправимся в Фюрт, где он возложит венок на могилу своего дедушки, который не смог спастись».
